23 января. Раиса Азарх в Томске

Эта красивая молодая женщина приехала в Томск в январе 1920 года. У неё был двухлетний сын со смешным домашним именем Мурзик. Звали женщину Раиса Моисеевна Азарх.

Личность её можно было бы назвать «широко известной в узких кругах». Известность Раисы Азарх в наши дни зиждется на литературном наследии этой писательницы и журналистки. Но тогда, в 1920 году, будущий литератор вместе с отрядом медиков (150 человек) прибыла в Томск с целью борьбы с сыпнотифозной эпидемией в качестве новоназначенного начальника санитарного управления 5-й Армии.

В городе совсем недавно, менее месяца назад, была установлена советская власть, в нём находилось множество красноармейцев, военнопленных белогвардейцев, эвакуированных… И Томск был буквально переполнен больными тифом.

Сразу же после приезда молодой начсанарм товарищ Азарх отправилась с инспекцией по госпиталям. Многое из увиденного показалось ей недопустимым. Например, были в Томске госпитали для привилегированных пациентов, где «между койками больных можно устроить древонасаждения для гуляния», и это в условиях чудовищной нехватки помещений и коек. В некоторых больших зданиях чрезмерные площади отдавались под персонал. Азарх отмечала случаи антисанитарии, нехватку самых необходимых инструментов, дезинфекционных камер, даже тряпок и ножниц.

Томск в это время было решено сделать главной базой для лечения тифозных больных в томской округе и по линии сибирской железной дороги. На вокзале создали эвакопункт, а в городе – два распределителя.

Меры для борьбы со смертельно опасным заболеванием были разработаны самые радикальные и проводились в жизнь весьма жёстко. Проведена мобилизация всех медиков и даже студентов медицинского факультета. В результате был сформирован отряд в 200 врачей и около 1000 человек среднего медперсонала. Этот отряд встал на защиту солдат и гражданского населения Томска от разгулявшейся эпидемической стихии. В первые недели его работой руководила Раиса Азарх – хрупкая на вид женщина, которая обнаружила и блестящие организаторские способности, и железную волю, и профессионализм.

После налаживания работы в Томске санитарное управление 5-й Армии выехало в освобождённый Красноярск…

Раиса Азарх о Томске

 В своей документальной повести «У великих истоков» Раиса Моисеевна вспоминала о своём пребывании в Томске очень тепло. Ей не приходилось сталкиваться с сопротивлением или открытой враждебностью со стороны медперсонала (каковое встречалось, например, в Красноярске). Врачи, фельдшеры, медсёстры активно подключились ко всем мероприятиям по борьбе с эпидемией, разработанным санитарным управлением 5-й Армии. Объясняла Азарх это тем, что в Томске много интеллигенции, перенявшей «крепкие революционные традиции».

Особенно Раису Моисеевну потрясли сотрудники одного из госпиталей второй очереди (так назывались небольшие лечебные учреждения, которые располагались в подвалах домов и других подобных местах). Здесь персонал отличался особой заботливостью к больным. Выяснилось, что названные сотрудники-санитары – бывшие пленные красноармейцы, рабочие и крестьяне, выжившие на так называемых «баржах смерти». Старший врач этого госпиталя и познакомил Азарх с документами об этой страшной истории (актами осмотра барж и рапортами 1919 года).

На четырёх баржах содержались пленные красноармейцы и люди, которые были схвачены по разным подозрениям. На баржах люди содержались в нечеловеческих условиях: почти без еды; в носовом люке – наполовину в воде, в трюме – почти без воздуха. Разразившаяся на баржах эпидемия стала рассадником заразы для всех окружающих районов. Больные и умершие лежали грудой вместе, иногда по нескольку дней, завшивленные, кишащие червями, задыхаясь от смрада. Даже после посещения врача добиться снятия кандалов с обессиленных больных тифом и дизентерией людей не удалось. На одной из барж постоянно шли массовые расстрелы. В числе расстрелянных было много женщин. Из приблизительно 10 000 пленных в живых чудом осталось 83 человека.

Молодого начсанарма потрясло не только описание зверств её классового врага, но и тот факт, что в госпитале рядом, в соседних палатах, лежали и красноармейцы, и пленные колчаковцы, между которыми персонал, чудом выживший на «баржах смерти», не делал никакой разницы.

Госпитали Красной Армии, кстати сказать, имели распоряжение не делать никакого различия между красноармейцами и пленными. «С больными мы не воевали» – писала Раиса Азарх с гордостью.