1 ноября. Географ, биолог, путешественник

Василий Васильевич Сапожников: автопортрет с проводником Матаем на Белухе. 1898 год (источник изображения)

Экспедиция с научными целями в необжитые малолюдные места и в наши дни небезопасна, несмотря на мобильную связь, современное оснащение и потенциальную возможность эвакуации в случае необходимости вертолётной авиацией.

В первой трети ХХ века ситуация была гораздо сложнее, поскольку экспедиционная группа, уходя от населённых мест, могла рассчитывать только на свои силы, потому что даже быстро сообщить о возникших трудностях было невозможно, а уж помощь в случае опасности могла прийти слишком поздно.

Научное и иное оборудование, которое нужно было иметь с собой, в те времена было гораздо более громоздким. Представьте себе хотя бы только фототехнику – приходилось тащить большие фотоаппараты на треногах, стеклянные негативы, химикаты…

Среди возможных опасностей всегда были дикие животные и разные силы природы, которых хватало везде – топкие болота, камнепады в горах, труднопроходимые тропы и прочая, и прочая, и прочая…

1920 год в этом отношении добавил в колоритную и романтическую «коллекцию» крайнюю скудость продовольственного пайка, большие трудности по изысканию лошадей для перевозок, нехватку квалифицированных специалистов. Но самой большой опасностью, причём непредсказуемой, – «нарваться» на какие-нибудь группы вооружённых людей, которые продолжали скрываться в тайге, были ли они простыми бандитами, обычными дезертирами или антисоветскими повстанцами.

Таким образом «повезло» одной из экспедиций, отправившейся летом 1920 года по длинному маршруту, проходившему через Омскую, Семипалатинскую и Алтайскую губернии, а именно ботанической экспедиции под руководством Василия Васильевича Сапожникова. Группа, включала в свой состав также преподавателя Н.В. Никитину, студентов О.Н. Камаева, Н.А. Плотникова, Е.А. Пиотрович, А.П. Прибыткова, Т.Г. Попова и рабочего К.И. Левашова. Исследователи находились в районе Бухтармы, когда в тех местах разразилось одно из крестьянских восстаний, сотрясавших все губернии Сибири с мая месяца. К августу основные очаги Бухтарминского восстания уже были подавлены, но многие его участники, не желавшие испытать на себе правосудие новой власти, стали переправляться за границу в Китай. Группами бежавших повстанцев был тогда переполнен весь степной Алтай. Экспедиции Сапожникова пришлось встретиться с одним из таких отрядов на реке Чёрная Коба.

С точки зрения крестьян или казаков, составлявших контингент повстанцев, что могла делать группа интеллигентов в диких местах? Можно ли было объяснить этой лихой компании про научные ботанические задачи экспедиции? Вопрос, как говорится, «на засыпку». Конечно, эти студентики-интеллигентики ищут здесь золото, но не признаются…

Участники экспедиции остались живы чудом, их едва не убили, пытаясь отнять у них несуществующее золото. Но всё реальное, нужное и полезное отняли – лошадей, провизию, винтовку, бинокль. Среди участников экспедиции, как мы увидели, имелось много студентов, для них это была производственная практика, которая получилась, надо полагать, совершенно незабываемой…

Руководитель злополучной экспедиционной группы, Василий Васильевич Сапожников (1861–1924), – личность в Томске хорошо известная и заслуженно уважаемая. Перечисление только его достижений, написанных им работ, должностей, официальных регалий и наград хватит на внушительную статью. Поэтому подробно на них мы не будем останавливаться. Но некоторые важные моменты подчеркнём.

Василий Васильевич был выходцем из самых, как раньше говорили, «демократических» слоёв общества: его отец происходил из солдатских детей, получивших некоторое образование. А солдатский внук Василий Сапожников после гимназии, благодаря своим незаурядным способностям, закончил отделение естественных наук Московского университета. Избранной им специальностью стала биология, а магистерская диссертация, написанная под руководством К.А. Тимирязева, посвящалась проблемам физиологии и биохимии растений, углеводному обмену при фотосинтезе. Так что начало своей научной деятельности Василий Васильевич провёл в лабораториях и вроде бы не собирался покидать их гостеприимные стены. Однако научная командировка молодого учёного в Германию в 1891 году не только способствовала освоению передового немецкого опыта, но и сбила его с «истинного кабинетного пути», хотя проявилось это не сразу. Дело в том, что там, в Европе, а точнее в Швейцарии и Италии, Сапожников приобрёл свой первый опыт горного туризма и восхождения на ледники, совершив переход через Теодульский перевал Пеннинских Альп. Зерно интереса к гляциологии и прочим разделам географии было посеяно и взошло уже в Сибири, в Томске.

В наш город молодой, но уже остепенённый учёный прибыл в 1893 году, и с тех пор началась его сибирская научная эпопея. Он возглавлял кафедру ботаники Томского университета, заведовал Ботаническим садом и даже был дважды ректором ТГУ, в 1906–1909 и с мая 1917 года по 1 июля 1918-го, то есть в самый разгар политических катаклизмов в России. В 1919-м, в период главенства на сибирских просторах А.В. Колчака, видный учёный и ректор университета был приглашён войти в состав правительства в качестве министра народного просвещения. Среди начинаний, в которых Сапожников был инициатором или одним из «застрельщиков» – открытие в ТГУ физико-математического факультета, основание Иркутского университета, в Томске – Института исследования Сибири.

Советская власть к бывшему колчаковскому министру отнеслась сравнительно лояльно. Сапожников, кстати сказать, никогда не стремился свои общественно-политические взгляды пропагандировать, статей с изобличением «кровавой сущности большевизма» не публиковал, вообще на «трибуны антикоммунизма» не восходил. Такая его спокойно-осторожная позиция была ему присуща ещё «при старом режиме», в царские времена, когда он стал членом партии кадетов. Тогда профессор ботаники старался защищать студентов, которые участвовали в беспорядках и событиях революции 1905–1907 годов и попали под каток реакции. После революции 1917 года стала известна характеристика на Сапожниковав жандармском управлении – «пользуется громадным влиянием среди молодёжи, очень осторожен и очень вреден».

В Томске получили развитие новые научные интересы Василия Васильевича. Томский университет имел в те годы не вполне развитую лабораторную базу, что не способствовало занятиям биохимией и физиологией растений. Но сибирские просторы были недостаточно исследованы даже в географическом отношении, здесь оставались самые настоящие «белые пятна». В.В. Сапожников успел встать в ряд последних первооткрывателей огромных азиатских пространств, возглавив большое число комплексных экспедиций по Русскому и Монгольскому Алтаю, Джунгарии, Тянь-Шаню и другим территориям Северной и Центральной Азии.

Первое путешествие было совершено по Алтаю, и оно показало исследователю, насколько неполно существовавшее на тот момент знание об этой значительной горной системе. Так что эта экспедиция «задала тон» научной будущности Василия Сапожникова. Он составил план дальнейших полевых исследований, а на основе подробных дневников, которые вёл в дороге, написал книгу «По Алтаю», ставшую научным бестселлером своего времени.

Затем последовали другие экспедиции по Алтайской горной стране. Было открыто и нанесено на карту около 50 новых ледников, описаны следы древних оледенений, изучен горный массив Таван-Богдо-Ула, установлены более точные данные высоты Белухи, которые почти на 1000 метров оказались больше, чем данные Геблера. Вообще представления об оледенении Алтая трудами Сапожникова кардинально изменились. Свою основную ботаническую специальность Василий Васильевич тоже не забывал, везде формируя гербарные коллекции и ведя наблюдения над растительными сообществами и закономерностями их широтно-высотного распределения.

С 1902 года начался новый цикл из двух экспедиций, которые возглавил В.В. Сапожников, уже известный и опытный путешественник. Путь лежал в Семиречье² и Джунгарский Алатау. К изучению Алтая учёный тоже вернётся, на этот раз это будут экспедиции в Монгольский Алтай, который был тогда совсем мало известен науке. Собственно, Сапожников и доказал, что Монгольский Алтай является продолжением горных систем Русского Алтая. Как ни странно, эти территории после Сапожникова до сего дня никто более не изучал. Горная система эта, хоть и называется Монгольским Алтаем, на самом деле принадлежит частично современной Монголии, а частично – современному Китаю. А на китайской части Монгольского Алтая весь век шла борьба всех со всеми – красных и белых, пограничников и басмачей, между полевыми командирами китайских революционных армий, маоистами и террористами. Было как-то не до науки. Так что труд В.В. Сапожникова о Монгольском Алтае до сего дня имеет не только историографический интерес. Надо отметить, что по результатам экспедиций уточнялись или создавались с нуля карты местности. Это в те годы имело огромную практическую ценность.

Об этом свидетельствует один своеобразный документ, обнаруженный в Алтайском краевом архиве. Это расписка в получении в Алтайском подотделе Русского географического общества книги В. Сапожникова «Монгольский Алтай» во временное пользование. Датирован документ 1921 годом, а подписан начальником экспедиционного отряда Байкаловым. Карл Байкалов, красный командир, был отправлен в Западную Монголию для разгрома белогвардейских отрядов Бакича и Кайгородова, которые из-за монгольской границы вели вооружённую борьбу. Байкалову для перемещения по незнакомой местности нужны были карты, а других картзападной Монголии, кроме созданных Сапожниковым и опубликованных в его книге, просто не существовало. Потому Реввоенсовет выдал Байкалову мандат на получение в местном отделении РГО нужного ему издания.

Результаты экспедиций за разные годы были опубликованы во множестве статей и нескольких книгах, которые получили известность далеко за пределами узкого круга коллег-специалистов: «У истоков Катуни», «Очерки Семиречья», «Монгольский Алтай в истоках Иртыша и Кобдо». Они были написаны очень хорошим, почти художественным языком и были снабжены значительным числом отличного качества фотографий, привезённых Василием Васильевичем из своих поездок (фотография – это одно из увлечений маститого учёного).

Среди полевых исследований Сапожникова были специально проведённые по заказу Переселенческого управления для поиска подходящих для земледелия территорий в Семиречье и в Турецкой Армении в годы Первой мировой войны. В период войны гражданской, в 1919 году, он отправился в экспедицию в низовья Оби для изучения тундровой растительности. В 1921-м по заданию Сибревкома и Сибгосплана изучал в Нарымском крае перспективы развития скотоводства и состояние лугов и пастбищ. В 1922-м – состоялась поездка в Чаинский район, на север Томской губернии.

Последний раз Василий Сапожников посетит Алтай в 1923 году, но это уже была не экспедиция с научными целями, а отдых с семьёй на Чемальском курорте. Накопленная за годы усталость давала о себе знать, здоровье было подорвано – на фоне воспаления лёгких было обнаружено онкологическое заболевание. На торжествах по случаю 40-летия своей научной деятельности юбиляр присутствовать уже не смог. В.В Сапожникова не стало в 1924 году.

Он, безусловно, был и остаётся одной из самых выдающихся, ярких фигур среди светил отечественной науки. 1920 год в его биографии – не самый удачный, но даже в этих скудных условиях разрухи, незатихшей гражданской войны, учёный смог внести в «копилку знаний» хотя бы небольшой вклад и передать свой опыт студентам, которым предстояло стать научной элитой уже в Советской России.

В.В. Сапожников в ботаническом кабинете Томского университета. [Конец XIX – начало XX века] (источник изображения)

Сибирские Высшие женские курсы: Лекция профессора В.В. Сапожникова по ботанике. Томск. 1910 год (из фондов ТОКМ)

_______________________________________________________________________________________________

[1] Район современной Алматинской области, название дано по числу рек, впадавших в озеро Балхаш.