О захоронениях революционеров

Из тех, кто был приговорён к высылке в Нарым и Нарымский край, далеко не все доживали до конца срока. Они находили упокоение на местных кладбищах. Как правило, похороны ссыльных вызывали резонанс в своей среде и сопровождались протестными акциями.

Так в донесении Томского уездного исправника губернатору было указано, что административно-ссыльные латыши с. Молчаново, собравшись толпой человек в 70, при похоронах административно-ссыльного Ивана Ивановича Валикова учинили демонстрацию с пением революционных песен и произнесением речей противоправительственного характера. Надзиратели по своей малочисленности были не в силах прекратить акцию протеста.

К слову сказать, в донесениях исправников встречается упоминание, что местные жители рассматривают подобные похороны как религиозный обряд, мол, «по своей вере хоронят» и агитационный смысл красных похорон был невелик. Зато они сплачивали политссыльных.

Поэтому исправники регулярно доносили об очередных похоронах, например, А. Калужанского в 1911 году.

В настоящее время на нарымском кладбище сохранились три могилы политссыльных: А. Калужанского, В.Н. Блудау и Э.Б. Блотницкого.

К сожалению, пока не удалось обнаружить сведений ни о жизни и деятельности А. Калужанском, ни В.Н. Блудау.

А вот о деятельности доктора Эрнста Болеславовича Блотницкого неоднократно писали в газетах, и в Нарыме о нем помнили спустя 50 лет после его смерти.

Э.Б. Блотницкий родился в 1878 году в г. Варшаве, которая в то время была столицей входившего в состав Российской империи Царства Польского. Молодой врач получил образование в Кракове и работал в Варшаве. Среди представителей польской интеллигенции в те годы были популярны националистические настроения. Эрнст Болеславович тоже разделял их и принимал участие в работе партии польских социалистов. Правое крыло партии ставило центральным пунктом своей программы отделение Польши от Российского государства, левое – социалистические преобразования. Не удалось найти информацию о том, какой именно политической линии придерживался Эрнст Болеславович Блотницкий.

Но известно точно, что за свои взгляды он был в 1907 году арестован и сослан в город Усть-Сысольск на 2 года. Зимой 1907 года бежал, вернулся в Польшу, был снова осуждён на три года с отбыванием наказания в г. Нарым.

Оказавшись в Нарыме, политссыльный Э.Б. Блотницкий снова вернулся к врачебной деятельности. Дело в том, что в те времена уездный доктор должен был, во-первых, за свой счёт добираться к месту службы, во-вторых, условия его работы были совершенно невообразимыми. Даже в Европейской России каждый врач, проживая в селе при больнице, обслуживал населённые пункты, отстоящие от больницы на 30–40 верст (1 верста – 1,067 км.) В Нарымском крае радиус обслуживаемой территории достигал 100 и более вёрст. Ездить в любое время года приходилось на лошадях, по плохим дорогам. Суровый климат усугублял это и без того неприятное обстоятельство. Сама городская больница представляла собой жалкое зрелище: из-за нехватки мест койке размещали по два больных, помещение одновременно служило конторой и приёмной для приходящих пациентов, а подчас и операционной. Так что совершенно не удивительно, что работали в больнице преимущественно фельдшеры, а постоянно работающих врачей не было 16 лет! Власти примирялись с фактом работы на врачебных должностях ссыльных. Э.Б. Блотницкий прибыл в Нарым в августе 1908 года, а через год был принят на службу в качестве исполняющего обязанности заведующего Нарымской больницей. Вскоре слава о нем распространилась по всему краю, и на приём к новому врачу стремились попасть люди из самых отдаленных мест. Новый врач лечил на совесть, зачастую пренебрегая собственными нуждами. Э.Б. Блотницкий также стремился облегчить тяжелую участь своих собратьев – политических ссыльных. Сосланные в Нарымский край люди часто переживали сложности с адаптацией к новым условиям жизни, акклиматизацией. Не говоря уже о том, что большинство из них стремились продолжить революционную деятельность. А вынужденное безделье и изоляция от привычного круга губительны! Один из способов облегчить свое существование в ссылке – подать прошение о смягчении наказания в связи с ухудшившимся состоянием здоровья. Часто ссыльные действительно страдали от различных заболеваний, бывало – преувеличивали его тяжесть. Блотницкий сам был ссыльным и сочувствовал единомышленникам. Иногда он выдавал ссыльным свидетельства о болезнях, понимая, что они не соответствуют правде. Это позволяло ссыльному человеку добиваться амнистии или хотя бы перевода в более мягкие климатические условия. Так, например, было с известным большевиком А.Ф. Ивановым.

Молодой врач работал на износ, забывая об осторожности. Весной 1911 года в Парабели вспыхнула очередная эпидемия брюшного тифа. Он выехал туда для лечения и вскоре понял, что тоже болен. Вернулся в Нарым. Но больные обращались за помощью. В свидетельстве о смерти врач Руткевич потом напишет:

«Скончался после трехнедельной тяжелой болезни, каковая была, по видимому, брюшной тиф, которым он заразился, пользуя в с. Парабели Нарымского участка больных тифом. К сему добавлю, что несмотря на высокую температуру 40,3 градуса, Блотницкий долгое время посещал больницу и почти до последнего дня самоотверженно оказывал на квартире помощь приходящим к нему больным».

Ему было всего 32 года. Вдова доктора, Софья Ивановна Блотницкая, была беременна и воспитывала ещё одного ребенка, 10 месяцев от роду. Поскольку нигде не упоминается, что Софья Блотницкая проследовала за мужем в ссылку, можно предположить, что Эрнст Болеславович познакомился и вступил с ней в брак уже в Нарыме…