В гостях у историка Якова Яковлева

Недавно Томская областная библиотека им. А.С. Пушкина сняла фильм-интервью с Яковом Александровичем Яковлевым. Яков Александрович – археолог, краевед, писатель, редактор, музейщик. Он долгое время работал в Томском областном краеведческом музее и сделал для него много хорошего. И ныне у музея с известным организатором краеведческих изданий есть совместные планы – подготовка и выпуск нового сборника «Земля каргасокская» и очередного тома «Трудов» ТОКМ.

Представляем на нашем сайте материалы интервью, взятого Томской областной библиотекой им. А.С. Пушкина у нашего уважаемого коллеги.

https://elib.tomsk.ru/page/56648/

В гостях у историка Якова Яковлева

В октябре мы приехали в гости к историку, археологу Якову Александровичу Яковлеву и попросили его рассказать о своих научных и научно-популярных книгах, многие из которых объединены в многотомные серии. Полную видеоверсию встречи вы можете посмотреть ниже, а в краткой текстовой версии мы собрали только основные моменты. Итак, слово Якову Александровичу.

– Меня зовут Яковлев Яков Александрович, я томич, выпускник 1979 года исторического факультета Томского государственного университета, заслуженный деятель культуры Ханты-Мансийского округа – Югры. Начать, пожалуй, можно с цитаты: американский писатель и эссеист Гор Видал выдал такой афоризм: «Никогда не отказывайтесь от двух удовольствий в жизни: заняться сексом и выступить по телевидению». Он произнес это еще до эпохи интернета, поэтому вторую часть этого афоризма можно смело заменить: «Никогда не отказывайтесь побывать в интернете». Вот я и не отказываюсь. Благодарю за это областную библиотеку имени Пушкина, которая проявила интерес и к моей персоне, и к моему творчеству. Хочу сказать, может быть, это покажется нескромным: никогда не верьте тем людям творческих профессий, ученым, которые говорят, что они работают исключительно из любви к искусству или науке. Неправда. Самым мощным двигателем творческой деятельности является самолюбие. Не себялюбие, а именно самолюбие. Тем более в нашей российской или советской действительности, когда гонораров люди практически не получали и не получают, только самолюбие двигает творческой деятельностью. И поэтому мне приятно, что мои книги привлекли какой-то интерес, и в результате состоялась эта беседа.

Повторяю, я историк, поэтому и во время нашей встречи я буду пользоваться инструментарием историка: это классификация, типология и статистика. Мои книги расходятся примерно на три группы или три класса: научные, научно-популярные и издания, в которых я выступаю в качестве редактора.

Начну, пожалуй, с того, с чего я, собственно говоря, и начинал свою творческую работу: это с научной литературы. На сегодняшний день у меня вышло 14 отдельных книг и 122 научные статьи, которые ориентированы на профессиональную деятельность, на историков, и которые изданы в научных журналах, сборниках Томска, практически всех крупных сибирских городов, Москвы, Санкт-Петербурга, и даже до Берлина добрались.

Первая серьезная книжка, которая была у нас с моим научным руководителем Людмилой Александровной Чиндиной, называется «Археологическая карта Томской области». Вышла она уже безумно давно, в 1980 году в двух томах, но ее актуальность была и остается очень высокой. Книга до сих пор востребована. Вообще надо сказать, как говорил Тютчев, «нам не дано предугадать, как слово наше отзовется». Иногда приходится выполнять просто свои какие-то обязательства и ты пишешь без желания, даже кажется, что и глупо, и неправильно, но надо написать статью в какой-то сборник. К тебе обратились, ты пообещал и пишешь ее, издаешь и забываешь. А иногда ты пишешь с радостью, тебе все нравится – конечно, не Пушкин, не будешь кричать: «Ай да Пушкин, ай да сукин сын», но где-то такое настроение присутствует. А судьба потом совершенно непредсказуема: получается, что иногда то, что ты написал из-под палки и без желания, потом цитируется, получает какие-то премии, тебя за это хвалят, а то, от чего ты прыгал от удовольствия, пропадает в тину, и о нем никто никогда не упоминает. Поэтому заканчивая какой-то текст, никогда не знаешь его дальнейшую судьбу. Но с этой книгой я знал, что она будет востребованной, потому что это справочник, полный перечень археологических объектов в Томской области на 1980 год. У меня была достаточно долгая археологическая деятельность, я провел 35 лет в экспедициях, с 1975 по 2010 годы, в общей сложности у меня было 88 экспедиций. И как-то с журналисткой «Красного знамени», с которой мы беседовали на тему археологии, посчитали (а я такой скрупулезный человек, всегда все фиксирую, всю жизнь веду дневники) – в общей сложности в лесу я прожил 4 года, три месяца и пять дней из своих 66 лет. Это достаточно большой срок, поэтому многое из того, что в этой книге написано, я прошел собственными ножками, я посмотрел собственными глазками, измерил собственной рулеткой и нарисовал планы собственным карандашиком.

Вторая партия книг посвящена металлопластике эпохи раннего железа Западной Сибири и Приуралья: Пойковская коллекция, Саровская коллекция, которая в Колпашевском районе была в 1996 году мной раскопана, и коллекция металлопластики из Музея природы и человека. Вообще это очень интересное явление, как много зависит от текстов. Вот представляете, было одно и то же время, эпоха раннего железа. Ну, грубо говоря, где-то с V века до нашей эры примерно по середину первого тысячелетия нашей эры – два огромных культурных пласта: один проходил по зоне степей, и там проживали скифы, а другой – по зоне тайги, и здесь проживало свое лесное население. Это были соседи. И у тех, и у других развивалось изумительное изобразительное искусство – то, что называется металлопластикой. Но поскольку скифы соседствовали с письменными народами (прежде всего, с Древней Грецией, ну и с Китаем), информация о них осталась и в древнегреческих текстах, и в китайских хрониках. О скифах и их удивительном искусстве сегодня знает весь мир. И современное искусство без конца обращается к этим скифским сюжетам: и изобразительное творчество, и художественное слово, и кинематограф тоже. О скифах знают все, а в это же время на земле, по которой мы ходим, развивалось не менее изящное, не менее глубокое по смыслу, не менее совершенное по формам изобразительное творчество металлопластики лесных племен, и о нем знают только археологи, профессионалы. Совершенно изумительное искусство, которое потрясает современных художников, философов. И слава Богу, что сейчас оно входит постепенно своим пластом в современную культуру, искусство.

Следующая книга, которая тоже имеет свою историю и которая достаточно любопытна, называется «Могильник Тоянов Городок». Это уже ближе к нам – те, кто живет в Томске, это название знают. Тоян – это был как раз тот князец, лидер местной группы эуштинских татар, который пошел на поклон к Борису Годунову. После этого сюда пришли русские люди, поставили город Томск, и теперь мы все в нем живем. Так вот, поселение Тояна находилось на противоположной стороне Томи – примерно там, где сейчас находится современный поселок Тимирязево, который теперь входит в черту города Томска. Там находился могильник, и в 1891 году сюда в Томск приехал шведский археолог Фредрик Мартин, он раскопал несколько курганов и все материалы увез в Стокгольм. Прошло больше века, и в конце концов шведы решили разобраться с той коллекцией, которая лежит у них. Выбор пал на меня, они пригласили, я работал у них целый месяц, разбирал эти коллекции. Это было интересно не только с точки зрения археологии, меня трогало даже больше эмоционально: Мартин заворачивал свои находки в купленные в Томске газеты. Вы представляете, я достаю из коробки пакетик, разворачиваю, а там газета «Томский листок» за 1891 год, и в нее завернуты эти находки. Особенно меня потрясла металлическая коробочка из-под зубного порошка: написано «Зубной порошок в Томске и Новониколаевске». Видимо, просвещенный швед почистил зубы, порошок кончился, он туда сложил наконечники стрел, и они благополучно в этой коробочке 100 лет и лежали.

Со временем, к 1990-м годам, мне уже стало скучно заниматься одной археологией, потому что все-таки для меня история – это не типология венчиков или классификация наконечников стрел, а судьбы людей. И мне захотелось гораздо шире посмотреть на этот мир. Одна из моих книжек посвящена Харбейскому молибденитовому месторождению Полярного Урала Это было уникальное явление у нас. В 1948 году там нашли молибденит. У нас уже начинала развиваться атомная промышленность, ракетостроение – молибденит был очень нужен, там в спешном порядке организовали обогащение молибденита и добывали его до 1953 года. Книга получила в 2020 году премию в Ханты-Мансийском округе как лучшее научное издание.

Другая моя книга посвящена Дмитрию Дмитриевичу Донскому. Имя, конечно, не очень известное в российской истории, но тем не менее, человек этот был крайне интересный. Тот, кто не читал исторические книжки, не имеет тяги к истории, но по многочисленным фильмам знает про партию социалистов-революционеров, про ее боевую организацию, которая в начале XX века занималась террористической деятельностью – убили Столыпина и так далее. Так вот, там было 4 руководителя: первым был Гершуни, который потом заболел и его заменили на Азефа – это знаменитый провокатор, которого потом разоблачили и во главе стал Савинков. А когда Савинкова «прибрали» чекисты, последним руководителем был Дмитрий Дмитриевич Донской. По информации, которая пока не подтверждена документами (может быть, их нет, а может быть, они хранятся где-то под замком), именно он организовывал покушение на Ленина. По крайней мере доказано, что в последний вечер перед покушением у него была встреча с Каплан – той, которая застрелила Ленина. Донской был осужден на смертную казнь, потом ее заменили ссылкой. И он отбывал ссылку у нас в Парабели. В середине 1930-х годов раскручивающийся маховик сталинских репрессий начал собирать старых врагов, которые были в ссылках, и ликвидировать. Почувствовав это, Дмитрий Дмитриевич покончил свою жизнь самоубийством, он не позволил, чтобы его убили большевики.

В 1990-е годы очень тяжелая ситуация возникла, люди работали просто на износ. Тогда у меня возникло желание расстаться с университетом, где я до той поры работал, и перейти в краеведческий музей. Но кроме смены места работы, это предполагало собой и смену рода деятельности. Университет – это все-таки наука, а музей – уже популяризация науки. С тех пор я встал еще и на эту дорожку. На сегодняшний день мною написано 15 книг историко-краеведческих, 78 статей в разных сборниках, альманахах, художественных альбомах и 94 статьи в прессе. Написать научно-популярную статью – это совсем не то, что написать фельетон в газету или зарифмовать 8-10 строчек. Фельетон можно написать за час, была бы тема и острый язык, а для историко-популярной статьи иногда надо материал собирать не день, не два и даже не год, а десятилетия. Через 10-15 лет ты видишь, что у тебя наконец-то набрался материал, который может оформиться в какую-то статью. Поэтому историко-популярные газетные статьи – достаточно сложный и тяжелый труд. О нужности научно-популярной литературы вообще и историко-краеведческой в частности долго, наверное, рассуждать не нужно, сегодня об этом много говорят на самом высоком уровне, это обозначается как образовательная и государственная проблема. Популяризация всегда была важна и нужна. В XX веке очень хорошим популяризатором геологии был доктор наук Ферсман, а популяризатором математики был Перельман, много писал о природоведении, экологии Василий Михайлович Песков, ведущий журналист «Комсомольской правды». Это те люди, благодаря которым огромное количество девчонок и мальчишек заинтересовывалось наукой, выбирало себе профессию и шло потом в науку. Эти люди «рекрутировали» научные кадры – никто не подсчитывал, не давал ордена и медали, но популяризация это прежде всего смычка между наукой, которая достаточно кулуарна, и обществом. Мне на этот счет пришлось немало претерпеть дискуссий с коллегами, которые занимаются чисто наукой, они говорили: «Зачем ты на это тратишь время? Не надо этого делать. Надо заниматься наукой, она двигает мысль вперед». И после этого начинали говорить: «Вот денег на археологию не дают, не понимают, что это такая важная наука – знать древнюю историю своей страны». Я говорю: «Ребята, потому, может быть, и не дают, потому что деньгами распоряжаются определенные люди – чиновники. А если бы они почитали в детстве какие-нибудь популярные статьи, зачем нужна археология, какова ее роль в обществе – может, они и мыслили бы по-другому».

К сожалению, популяризаторская работа не так проста, потому что здесь надо уметь сочетать форму и содержание. В основном, грубо говоря, получается две крайности. Если за научно-популярный текст садится дилетант, чаще всего это журналист, бабушка, бывший учитель на пенсии, которые бойко владеют пером, могут написать понятным и доступным языком и для школьника, и для пенсионера с 8-ю классами, то там, как правило, нет содержания. Они не владеют материалом, им достаточно послушать рассказ какой-нибудь бабушки и считать, что это уже истина в последней инстанции. А если за популяризацию берутся большие академики, то это тоже другая крайность, там есть содержание, но форма такая, что простой читатель, не обремененный высшим историческим образованием, просто эту книжку отодвинет, там другая лексика. И очень редкое сочетание, когда человек, обладая определенными знаниями, еще и владеет простым, доступным языком. Тогда получается нормальная, хорошая, нужная в обществе научно-популярная книжка. К сожалению, сейчас, не могу об этом не сказать, появилась странная тенденция в эпоху интернета, когда историей занимаются все. Иногда это поражает, иногда это смешит, когда читаешь тексты всех этих «историков», иногда просто злит и бесит. Почему-то никто не считает, что можно просто с улицы прийти и стать хирургом, без образования сесть и заиграть на пианино. Даже за руль автомобиля никто не сядет, если этому делу не учился. Но считают, что историком может стать любой. Вот он захотел – он стал историком. Ребята, чтобы стать историком люди пять лет учатся в университете. Их специально учат статистике, внутренней и внешней критике источников, потому что нельзя документу доверять безоговорочно. Нужно его проверять другими документами, разбираться, не подделка ли это, насколько отраженная там информация объективна. Если работаешь с человеком, то есть такое понятие «аберрация памяти», когда на воспоминания о чем-то из прошлой жизни накладываются позднейшие наслоения, искажают их, а человек уже считает, что так оно и было. На эту тему можно много говорить, но то, что сейчас творится в популяризации в интернете, с этим никакой здравомыслящий историк согласится не может.

Я хочу рассказать о нескольких научно-популярных книжках, которыми горжусь, без ложной скромности. Была такая серия, которая посвящена томским предприятиям и учреждениям: «Рассказы о томском электротранспорте», «Рассказы о томском железнодорожном техникуме», «Рассказы о томской почте» и «Рассказы о томской прокуратуре», они одинаково оформлены. Скажу откровенно, это те книжки, которые помогли мне выжить в 90-е годы. Причиной для их появления стало банальное выживание. Сначала я это воспринимал как какую-то обязанность. Надо огород вскопать, хочешь ты или не хочешь, но кушать хочется. Я не искал эту работу, слава Богу, как говорится, первую половину жизни человек работает на авторитет, а вторую – авторитет на человека. Меня все руководители приглашали, по каким-то своим каналам узнавали. И первой книжкой были «Рассказы о томском электротранспорте». Подошел 50-летний юбилей пуска томского трамвая, меня тогдашний руководитель трамвайно-троллейбусного управления пригласил и говорит: «Я смотрел ваши книжки. Не возьметесь ли вы написать?». Я согласился и потихонечку, неожиданно для себя, общаясь с ветеранами, работая с документами, начал влюбляться в эту тему. Мне были приятны эти люди, которые посвятили свою жизнь какому-то конкретному делу, они с блеском в глазах рассказывали, как прокладывали рельсы, доставали фотографии, почетные грамоты – видно было, что они этим живут. А ответное чувство всегда возникает, когда видишь искренность. Начиная эту книгу как обузу, закончил ее просто с радостью. Потом пошло и с остальными книгами так же. Я начинал каждую новую тему достаточно индифферентно, но в ходе влюблялся в этих людей, и мне было крайне интересно. Я не писал просто изолированную историю, предположим, томской прокуратуры, а обязательно подавал историю людей, которые работали там, на фоне событий, происходивших в городе Томске и еще шире – на фоне страны. Это фрагменты истории Томска и России – ни больше, ни меньше.

Вторая серия, которой я тоже горжусь, называется «Жизнь обских угров. Взгляд изнутри», две большие книжки: «На столе и вокруг него» посвящена традиционной кухне хантов и манси, «На свадьбе и после нее» – здесь собрано все, что касается брачных отношений у хантов и манси, от сватовства до супружеской измены. Третья книга, которую я задумал, будет называться «Над колыбелью и в колыбели», она посвящена воспитанию детей. Мне кажется, это три краеугольных камня, на которых зиждется вся человеческая жизнь: еда, любовь и дети. Горжусь, что эти книги получили максимальное общественное и официальное признание. Книга «На столе и вокруг него» получила две премии: премию губернатора Ханты-Мансийского округа за вклад в развитие межнациональных отношений и признана лучшей книгой в музейном конкурсе. А книга «На свадьбе и после нее» в 2020 году получила премию как лучшая книга музейного производства, премию губернатора в области литературы и признана книгой 2021 года в городе Тюмени. Это, конечно, приятно, но меня больше радует, что эти книги оказались востребованы самими хантами и манси. Сейчас сложилась парадоксальная ситуация: в XVIII-XIX веках, даже в первой половине XX, исследователи ездили и собирали этнографическую информацию у хантов, манси, тогда еще были селькупы, записывали ее, фиксировали, вводили в научный оборот. Но конец XX века, особенно после наплыва населения, связанного с нефтяным освоением Югры, кардинально нарушились все связи, которые существовали в традиционном обществе. И главная связь – это передача опыта от старших к младшим. Старики остались на стойбище, младшие переехали в города, поселки, и связь передачи информации утратилась. А теперь в эпоху интернета она утратилась еще больше. И получилось, что новое поколение хантов и манси, которое продолжает позиционировать и осознавать себя как этнос, не владеет необходимой этнографической информацией. Костюм они еще пошить могут, но многие даже языка не знают. И теперь они черпают информацию из тех книжек, которые для них пишут ученые. В свое время наука как опытный «банкир» взяла «вклад» от родителей, сохранила и теперь с процентами выдает наследникам. Я с гордостью храню две фотографии, которые мне югорские журналисты подарили: на одной старый хант дарит молодому на стойбище в качестве свадебного подарка мою книжку «На столе и вокруг него», а на второй на стойбище сидят три молодые женщины и листают эту книгу, потому что здесь очень много рецептов.

Еще одна серия называется «Культурное наследие Югры»: четыре книги, посвященные Ханты-Мансийскому округу, и одна книжка, посвященная Ямало-Ненецкому округу. Эти книжки тоже разошлись на ура – сами же ханты и манси их разбирают.

Третья моя ипостась – я стал составителем и редактором книг. К настоящему времени я выпустил уже 68 книг в качестве составителя и редактора. Но обо всех я, конечно, рассказывать не буду, но на некоторых сериях хочу остановиться. Я пришел к выводу, что гораздо интереснее работать, когда ты выпускаешь серию книг, а не одну отдельную, которая родилась и «улетела» без всякого следа. Первая серия, которая была в моей жизни как редактора-составителя и которая представляет особый интерес для Томской области, – «Земли томские». У нас в Томской области 16 административных районов, вышло 9 книг о 9 районах. Родилась эта серия, как это часто бывает, совершенно случайно, когда к юбилею города Асино глава администрации пожелал получить книжку. Я сделал тогда первую книжку «Земля асиновская». А потом появилась мысль: а почему бы не сделать и по остальным районам тоже? У нас хорошо развита локальная история Томска, шикарные книжки, а чуть шагни в сторону – Парабель, Каргасок, Мельниково – ничего нет, маленькие тоненькие брошюрочки, которые пишут местные краеведы. Я с большим уважением отношусь к этим энтузиастам, но не могу не сказать о том, что они не умеют зачастую распоряжаться тем уникальным материалом, который приобретают, и книжки получаются не те, которые бы надо давать ребятишкам для того, чтобы они знали свою местную историю. Тогда появилась мысль объединить местных краеведов и краеведов Томска под одной обложкой. Так родилась эта серия из 9 книг. В них содержатся 186 очерков и задействовано 127 авторов – это большая работа. Я горжусь, что эти книги тоже получили и общественное, и официальное признание. Первый конкурс «Томская книга» библиотека имени Пушкина проводила в 1999 году, и тогда сразу же эта серия получила премию, стала лауреатом. В 2009 году Пушкинская библиотека проводила конкурс «Лучшая книга десятилетия», и там тоже эта серия стала лауреатом. А в доказательство народного признания могу рассказать такую историю. Кто-то из библиотекарей мне сказал: «Яков Александрович, а ведь ваши книжки мы уже реставрируем, потому что переплеты все изломаны». Я этому только рад, значит, книжки пользуются успехом, прежде всего, у тех, для кого они писались, – школьников. У нас есть понятие школьное краеведение, но материала для изучения нет – тех же хрестоматий, учебников, научно-популярных очерков… И вот эти книжки прежде всего задействованы в школьном образовании.

Меня печалит то обстоятельство, что из 16 вышло только 9 книг. Мне бы хотелось сделать все 16 – это был бы первый опыт в Российской Федерации, когда каждый район имеет свою историю. Это был бы памятник нашей эпохи. Но, к сожалению, отклика не находится ни в областной администрации, ни в районах.

Пример томичей в части книг о районах оказался заразительным, и ко мне обратились уже из соседнего региона, из Ханты-Мансийского округа, сделать подобные книжки для них. Пока я для них делал две: «Земля сургутская» и «Земля няксимвольская и хулимсунтская». И формат, и полиграфическое исполнение тут уже совершенно иные, книги в два раза больше, все упирается в вопросы финансирования.

Далее – 17 выпусков научных сборников «Ханты-Мансийский автономный округ в зеркале прошлого». Последним моим местом работы был Департамент культуры Ханты-Мансийского автономного округа, я курировал музейную сеть. Я не мог, даже уже занимаясь новыми обязанностями, отказаться от прежних своих привязанностей и начал эту серию. Совершенно точно знаю, что подобного опыта в России нет, чтобы орган власти, которым являлся Департамент культуры, выпускал в таком количестве научные сборники. Они получили очень хорошую оценку, в 2012 и 2018 годах получили окружные премии. Вообще надо сказать, что мне везет на общественное признание, в общей сложности мои книжки получили уже 13 литературных и научных премий, и две из них принадлежат этой серии.

К этой же серии примыкает еще одна, тут 7 книг – «Музейное дело в Ханты-Мансийском автономном округе – Югре». Я параллельно делал одну книгу в год, которая посвящается недвижимому культурному наследию (археология, архитектура), а другая – движимому (эти объекты хранятся в музеях). В Ханты-Мансийском округе сейчас 44 музея, было 48, поэтому музейная сеть там достаточно развитая, штаты большие, деятельность очень активная. И каждый год научная деятельность музея оформлялась в виде таких книг.

Следующая серия – сборники архивных документов «История Югры». Томск – старый административный центр Томской губернии, поэтому здесь хорошо, активно и много откладывались документы. Причем не только по территории нынешней Томской области, а по территории Томской губернии, куда входил и север (нынешняя территория Ханты-Мансийского округа), и юго-восток вплоть до Семипалатинска. Многие территории, которые входят сейчас в сопредельные субъекты федерации, входили тогда в Томскую губернию. Архивохранилища Томска представляют собой просто кладезь для историка. Я собрал с коллегами из томских архивов документы, которые касаются истории Югры и издали три сборника. Они пользуются тоже большим успехом среди, прежде всего, историков.

И последняя книжка, которую я хочу показать, посвящена Стефану Сомье. Был такой итальянский путешественник, который в 1880 году проехал от Москвы до Обской губы и описал все это в своей книге. Издал он ее во Флоренции, и 132 года она была недоступна ни одному русскоязычному исследователю, потому что была написана не просто на итальянском языке, а на староитальянском. Даже не все современные итальянцы понимают старый язык. Но мне очень хотелось перевести Сомье, я нашел переводчика, и совместными усилиями мы сделали эту книгу. Я ей горжусь очень сильно, потому что изначально поставил задачу сделать полную копию оригинальной книжки: на каждой странице первое и последнее слово совпадает с изданием на итальянском языке, картинки те же самые на том же самом месте. Поверьте, это было очень сложно, потому что длина предложений и слов на итальянском и русском языках разная. Мне часто приходилось вводить свои объясняющие подстрочники.

Практически все эти книги мы выпускали втроем, поэтому те заслуги, которыми я горжусь, делятся ровно на троих: меня, как составителя и автора, Валентину Семеновну Сумарокову, которая редактировала книги, и Владимира Борисовича Малиновского, который вот уже 20 с лишним лет макетирует мои книги. Надо сказать, что дизайн своих книжек, я продумываю сам. Я сторонник классического книгоиздания, мне нравится, как это делалось в XIX веке, поэтому люблю колонтитулы, шмуцтитулы, буквицу, картиночку в начале главы, какие-то орнаментальные вставочки.

В общем, книг много, с каждой связаны какие-то истории: и хорошие, и смешные, и грустные…

Обязательно посмотрите полную видеоверсию встречи с Яковом Александровичем Яковлевым:

Организация интервью, фото- и видеосъемка: отдел электронной библиотеки ТОУНБ им. А. С. Пушкина, октябрь 2023 год