6 мая. Из Иркутска в Томск

Макушин Пётр Иванович. Томск, 1916 год (из фондов ТОКМ)

1920 год известный просветитель, книготорговец и меценат Пётр Иванович Макушин встретил в Иркутске. Вот что он писал в своих мемуарах.

«Хотя отношения временно существовавшего в 1918 г. в Томске военно-революционного комитета были ко мне вполне корректными, и случайное арестование меня 7 марта 1918 г. в числе других на заседании биржевого комитета окончилось извинением трибунала и немедленным освобождением, но ввиду могущих последовать столкновения войск в пределах города и перехода власти в руки лиц пришлых, не знакомых с моей аполитической деятельностью, и ввиду вышеуказанного предупреждения из Омска, я решил за лучшее временно выехать в Иркутск, куда, между прочим, настойчиво вызывал меня мой компаньон по книготорговле в Иркутске В.М. Посохин для урегулирования расчётов по магазину и типографии. Сам он решил на время смуты выехать в Харбин, что он и сделал по выяснении расчётов и передачи торгового дела в моё ведение. Мой переезд в Иркутск облегчён был любезным предложением Американского отдела молодёжи, помещавшегося в Томске в моём доме, ехать до Иркутска вместе в его вагоне. В Иркутск я прибыл 12 декабря и по выезде моего компаньона в конце декабря в Харбин, остался заведующим торгово-промышленным делом торгового дома «Макушин и Посохин».

Предложение моих знакомых и Американского отдела молодёжи ехать в Харбин я категорически отклонил.

6 марта 1920 года Иркутск перешёл во власть «красных», причём ни грабежей, ни буйства толпы жители не испытали. Жизнь шла нормально. Устраивались и литературные вечера, концерты, спектакли, собрания. Участвуя на собраниях слушателей народного университета, я единогласно был избран почётным товарищем председателя. После национализации магазина и типографии торгового дома по собственному почину я принял деятельное участие в организации «Советского уголка» – всем доступной библиотеки-читальни и проводил там большую часть дня, комплектуя библиотеку из книг национализированного книжного магазина торгового дома «Макушин и Посохин». Жизнь приняла спокойное деловое течение. Потянуло в Томск, но возврат оказался затруднительным, дорога во многих местах была повреждена и могла обслуживать только военные нужды. Все мои попытки вернуться в Томск оставались напрасными. Так продолжалось до конца мая 1920 года. Тут оправдалась поговорка: «не бывать бы счастью, да несчастье помогло».

В мае месяце в Иркутскую ВЧК поступил на меня чей-то донос. Днём 20 мая я был внезапно арестован в своей квартире, уведён был в дом предварительного заключения и провёл там трое суток. Благодаря заступничеству за меня случайно приехавшего в Иркутск гражданина П.А. Фэйт, ознакомленного с моей многолетней деятельностью в Сибири, я был трибуналом ВЧК освобождён с извинением, что арестование меня произошло по «досадному недоразумению», и что трибунал сожалеет об этом и ввиду неосновательности доноса, даже не считает нужным регистрировать это дело в своих протоколах, как бы его совершенно и не было. При этом изъявлена была готовность за причиненное мне огорчение исполнить какое-нибудь из моих желаний. Таковым оказалась моя просьба дать мне возможность вернуться в Томск. На другой же день я имел железнодорожный билет в служебном вагоне на бесплатный проезд из Иркутска до Томска.

Донос оказался лживым. Но, не случись приезда товарища Фэйта в Иркутск, сколько бы времени пришлось мне просидеть в предварительном заключении, и чем бы оно окончилось…

По такому же доносу через месяц после моего возвращения в Томск я был арестован местной ЧК, и просидел в арестантской камере 15 часов.

Атмосфера была отравлена подозрениями. Мои недруги неудачно сводили со мной свои счёты, но к их огорчению, попытки опорочить меня в глазах Советской власти оказались неудачными.

По отъезде из Иркутска я получил от Иркутского губернского отделения Центропечати от 29/V–1920 г. за № 1490 таковую рекомендацию: «Настоящим удостоверяется, что П.И. Макушин безвозмездно работал энергично, честно, с большим знанием дела в библиотеке-читальне «Советский уголок» при Иргубагентстве «Центропечать» в качестве специалиста книжника-библиотекаря с момента возникновения библиотеки-читальни до последнего дня его отъезда из Иркутска в Томск, за что «Центропечать» настоящим выражает ему свою глубокую благодарность.

Просим все советские, партийные и другие организации оказывать П.И. Макушину возможное содействие как чрезвычайно полезному для советского строительства России специалисту книжного дела и как истинному другу народа».