По следам Милеску-Спафария. Часть 2

Продолжаем серию репортажей об очередной нашей экспедиции. «Серию» потому, что экспедиция получилась достаточно серьезной (по крайней мере, по нашим меркам), а для того, чтобы описать весь процесс ее подготовки и реализации, одной-двух передач явно будет мало.
В зону нашего пристального внимания попало Принарымье. Что такое Принарымье? Это такой немаленький кусок Томской области (в основном – на правобережье Оби), площадью с пару-тройку Бельгий. Его еще называют Нарымским краем. Да-да, тем самым, который «Бог создал рай, а черт – Нарымский край». Почему «с пару-тройку»? Потому, что Бельгия – географическая территориальная единица, имеющая четко обозначенные границы. Принарымье же – величина достаточно условная, четких границ не имеющая; точнее, имеющая, но для всех они разные: для этнографов одни, для геологоразведчиков другие, для экологов третьи, для археологов и историков – четвертые и пятые. Никто не сможет вам точно сказать, где Принарымье переходит, например, в Васюганье или Причулымье и наоборот. Все это ученые называют Палеоарктикой. Но не суть.
Сама идея путешествия, пусть абстрактная и неоформленная, сложилась у меня давно, почти два десятка лет назад, когда я впервые увидел реку Кеть в ее верхнем течении. Это было в начале 2001 года, когда казенная надобность занесла меня в поселок Катайга Верхнекетского района Томской области. Февраль, пурга, ледовая переправа через Кеть. На переправе застрял КАМАЗ-лесовоз; просто съехал с заметенной трассы и провалился в снег по стекла кабины, чем переправу и блокировал. Что остается делать экипажам машин, ожидающих, когда наконец-то приедет трактор, расчистит дорогу и вытащит застрявший грузовик? Пить водку и смотреть в окно во время редких затиший пурги. Вот тогда-то я ее, Кеть, и увидел впервые… До сих пор помню простую, но берущую за душу и наполняющую ее трепетом мысль «А вот бы по ней пройти!» И мысль эта возвращалась каждый раз, когда я на Кети оказывался. Но то одно, то другое… Все время что-то этому мешало. Опять же, «просто пройти» было бы интересно какому-нибудь прыщавому подростку, снедаемому «комплексом Хемингуэя» и желающему всем доказать свою крутость и мужественность. Я же, смею надеяться, этот возраст перерос, а потому двигал мной интерес иного плана. Но для его реализации была нужна идея. Она навязчиво крутилась вокруг, манила и дразнила, но в руки не давалась. И вот, в один прекрасный момент…

Да, тот самый, избитый до пошлости и дурновкусья штамп «и вот, в один прекрасный момент». Но, тем не менее все так и было, я помню этот самый момент вплоть до мелочей. Хотя и был он, тот момент, совсем даже и не прекрасным: мы с моим тогдашним егерем Просто Палычем (не путать с Большим Палычем и Маленьким Палычем, это все разные люди!) вторые сутки сидели у него в гостях в поселке Центральный. Надо отметить, сидели вынужденно, пережидая пургу. Ему нужно было выходить на промысел, мне – возвращаться домой.

Но поднявшаяся пурга спутала все наши планы, замела буранницы, пути и дороги. Когда я попробовал выбиться из поселка на машине, то застрял метрах в двадцати от околицы: снег, на 20-30 сантиметров возвышающийся над отнюдь не низким капотом моей лифтованной «Нивы» непреодолим даже для нее; и такого снега у меня на дороге минимум 70 км, а дальше – непонятно; и не уточнишь: связи-то нету! Точнее, есть, но не со всеми и не всегда. В общем, сообщить домой то, что я жив и сижу в Центральном под пургой, связи хватило, а больше мне и не нужно: «когда Аллах создавал время, он создал его достаточно»! Сидим, в общем, ждем, когда пурга успокоится и трактор пробьет дорогу до Большой Земли; сколько ждать – непонятно.
Тут же попутно надо отметить, что типичный/среднестатистический охотник-промысловик – человек образованный, эрудированный и начитанный. Потому, что читает много; уже писал, что на охотничьих избушках нередко встречаются целые библиотеки. Не является исключением и Просто Палыч. Хоть и сидим мы, по сути, у него «на даче» (а живет он в райцентре), но наличная библиотека тоже внушает. И вот попадается мне в ней книга «Земля Верхнекетская. Краткий научно-популярный очерк». Я, надо сказать, без чтения вообще жизни не мыслю, а книги такого плана люблю особой трепетной любовью, сравнимой разве что с любовью к пиву, вот как сильно! Обычно их издают к какому-нибудь юбилею, или иной знаменательной дате, после чего развозят по библиотекам, раздают официальным лицам, раздаривают почетным гостям и забывают о них, совершенно напрасно и незаслуженно. И очень жаль, потому, что очень интересно: это же живая история твоей земли, твоей Малой Родины, причем – вся, «от палеолита до наших дней». В общем, когда я эту книгу нашел, то престал злиться на пургу, а наоборот, обрадовался ей.

В книге, помимо всего прочего, рассказывалось о малоизвестном и практически не вошедшем в школьные учебники этапе истории освоения и изучения Сибири 17 века: путешествии русского посольства в Китай через Сибирь в 1675 - 1678 гг. Возглавлял посольство выдающийся, но незаслуженно забытый русский ученый, дипломат, политический и общественный деятель Н. Г. Спафарий. По сути, он первый дал описание Принарымья и многих территорий Западной и Восточной Сибири, но о нем и о его путешествии наша радиостанция расскажет позже, в следующих выпусках.
Когда я дочитывал очерк о Милеску Спафарии (таково тогдашнее русское произношение его валашского имени), то почувствовал, что кто-то тычется мне в колено и тихонько жалобно поскуливает. «Странно – подумал я – Палыч никогда не пускает собак в дом, а кошки у него нет…». В общем, отвлекшись от чтения, я опустил глаза вниз, чтобы посмотреть, кто это там мешает мне читать. Нет, это была не собака и не кошка. Это была та самая идея, которая полтора десятка лет не давалась мне в руки, махая хвостом, дразня меня и отбегая в самый неподходящий момент. Идея была проста и незамысловата, как блондинка с обложки «Максима». Но она была так же, как и та блондинка, красива.
В общем, идея такова: Спафарий первым дал максимально полное и научное (на тот момент) описание Кети, Копыловской Кети и еще ряда рек и территорий, в т.ч. в нынешней Томской области. О своем путешествии он написал три книги: «Путешествие через Сибирь до границ Китая», «Путевые заметки» и «Описание Китая», в первой из которых дал максимально подробное описание своего пути. С тех пор прошло почти три с половиной века. Кто мешает пройти тем же маршрутом (точнее, его частью), своими глазами увидеть и понять, что и как изменилось на этой земле за прошедшие века? Не в научном или экономическом плане увидеть и понять, нет, все это есть в книгах, а… прочувствовать. Ощутить историю родного края через связь поколений, через века. Увидеть в Принарымье, как в капле воды, все этапы отечественной истории, все вехи в жизни страны. Бородатых казаков и служилых людей, собирающих ясак. Эвенков в нарядных национальных костюмах, кочующих со своими стадами и селькупов-рыбаков. Немногословных, суровых и основательных кержаков. Тороватых купцов в поддевках, изможденных гнусом и цингой строителей Обь-Енисейского канала и нервно протирающих пенсне политссыльных. Красных комиссаров в кожанках и колчаковцев с семьями, тайными тропами уходящих от Советской власти в Манчжурию и Якутию. Бесконечные колонны спецпереселенцев, проблеск штыков конвоя и первых советских интеллигентов в косоворотках. Неровный и короткий строй мужиков в потертых пиджаках, уходящих на фронт из таёжной глухомани. Задор и веселые песни всесоюзных комсомольских строек. Угрюмый мат работяг на лесной деляне, услышавших из репродуктора весть о развале СССР…
Увидеть. Почувствовать. Ощутить сопричастность и неразрывную связь со своей землей, своей Сибирью, своей страной. Вот так, не много и не мало. Все это звучит, наверное, довольно пафосно, но все-таки максимально искренне. На самом деле, такое описание, конечно же, достаточно условно. С тем же успехом это можно назвать «Сибирским Образом Жизни» или ID-кодом кочевника, но это уже не важно. Но название сути дела никак не поменяет: побудительные мотивы остаются прежними, и результаты такие же, без изменений.
Ну что же, идея – это уже больше половины дела. Остальное – вторично, остальное – тактика. Но тактика, хоть и вторична, тоже требует времени. Это месяцы упорной и кропотливой работы, потихоньку сливающиеся в года. Это работа с картами и документами, это разведочные выезды, это сбор информации и материалов. Это материально-техническое обеспечение, это техника, ее поиск, приобретение, ремонт и обслуживание. Это аппаратура. Это поиск команды таких же «##нутых на всю башку» единомышленников, которые без слов понимают, зачем и почему это было придумано. Это еще олимпиард дел и мероприятий, описание которых мы опустим просто потому, что это скучно и неинтересно: сам процесс описания подготовки получится гораздо более длинным, чем описание самого путешествия.
В общем, в процессе документарной подготовки экспедиции и изучения различных материалов появилось идеи еще нескольких экспедиций подобного плана; у нас же не только по одному району научно-популярные очерки издаются, да и другой легкодоступной литературы хватает. И необязательно исторической направленности.
Итак, наша команда. Точнее, судовая команда рейдера «Воевода Иван Тырков» и береговая «группа поддержки». Это гвардейцы Большой Палыч (commander) и Иван Радостев (expert).

Это хорошо известный томичам (да и, наверное, не только им) автор и ведущий проекта «Хозяева тайги» Владислав Халин.

Это кемеровский фотограф Игорь Кондрашов (expert).

Это наш казначей и финансовый директор Ильяс (treasurer). Позывной – Шаман.

Сам маршрут выглядел следующим образом:
Мы стартуем в Томске и идем до паромной переправы в районе Катайги (500+ км от Томска); там мы разгружаемся, собираем суда и стартуем вниз по Кети, затем – Копыловской Кети, до Нарыма. Оттуда поднимаемся по Оби (всего водой 1200 км) до Парабели (400+ от Томска), где нас забирает Георгий, и везет домой, усталых, но довольных. В общем, если брать собственно маршрут, то его общая протяженность составляет порядка 2200 км, из которых около 1000 проходится на автомобиле по дорогам (зачеркнуто) по направлениям, остальное – рекой.

Видеоотчет смотреть здесь

Начало истории здесь