Колин бор. Революционная деятельность политссыльных в Нарыме

Уютное местечко Колин бор в полутора километрах от Нарыма наверняка пользовалось популярностью у городских жителей и ранее.

Но в список памятников федерального значения оно попало благодаря событиям 1907 – 1912 годов. Не слишком удаленное, но скрытое от назойливых глаз надзирателей место облюбовали для своих собраний административносыльные.

Маевки здесь проходили уже в 1907 году, а в 1912 празднование Дня международной солидарности трудящихся – 1 мая, приобрело особенно широкий характер. В акции принимали участие представители различных партий. Полицейские агенты переписали собравшихся и донесли в Томск. Прибыли жандармы из Томска и, после обысков, арестовали 18 ссыльных. Их на пароходе «Колпашевец» отправили в Томск. Ханна Залмановна Йоффе (Анна Андреевна Иванова), оказавшаяся в числе арестованных, вспоминает: «Поместили в темном трюме, загруженном, кроме нас, рыбой и какими-то мокрыми кожами, издававшими невозможный запах. Ни пищи, ни воды не давали». Участникам демонстрации вменялось в вину деяние, предусмотренное статьей 121 УК, то есть организация вооруженной демонстрации в большом городе.

На состоявшемся в Томске суде полицейские чины давали показания, благодаря которым мы можем представить эту маевку. Протестующие добирались в Колин бор небольшими группами по 2–3 человека. Собралось человек 20–25, они слушали выступавшего политссыльного А. Мандельштама, потом, заметив слежку, запели песню, из которой все свидетели запомнили строчку «Кровью проложим себе мы дорогу». Два красных флага, которые были у собравшихся, суд оружием не посчитал, состава преступления не нашел и вынес оправдательный приговор.

Группа политссыльных. 1912 год.

Среди них в последнем ряду – Аркадий Иванов; женщина в ряду перед ним Ханна Залмановна (Анна Андреевна) Иванова – единственная женщина, выпускница школы Лонжюмо; Валериан Куйбышев (в последнем ряду, держит на руках ребенка). В центре второго ряда (слева от женщины с ребенком) В.М. Косарев.

Этот случай проявления политической активности (и знак явной сплоченности сообщества политссыльных разных партий и течений) был далеко не единственный.

Что мог сделать революционер, вынужденно оторванный от своего дела, которое он почитал справедливым и единственно важным в своей жизни?

Самым простым способом выразить протест было дерзкое и вызывающее поведение по отношению к представителям власти. Особого результата это не давало: скорее наоборот, попав на заметку как человек «неодобрительного» поведения ссыльный мог лишиться денежного довольствия, попасть в каталажку или быть выслан в глухую деревню.

Еще один вариант – это написание жалоб и критических заметок в левые и либеральные газеты. Каждая публикация фиксировалась, и Томское жандармское управление, а то и сам губернатор, писали объяснительные рапорты по факту.

Ссыльный мог бежать. Побеги совершались с завидной регулярностью. Среди местных крестьян процветал нелегальный промысел – перевозка беглых. Летом возили на лодках, зимой - на специально  оборудованных возах: на сани ставили скамейку, под нее забирался человек, а сверху наваливали дрова. Стоимость перевозки одного беглеца была около 5 рублей.

Не все побеги оказывались удачными, нередко бежавший, отсидев в тюрьме или местной каталажке, просто возвращался на место жительства. В худшем случае его ссылали в места ещё более глухие и отдалённые. Но революционеров это не останавливало.

В 1906 году харьковский дворянин Николай Васильевич Коршун бежал из Нарыма в Иркутск и совершил покушение на генерала Реннекампфа. Яков Михайлович Свердлов за два с небольшим года бежал из Нарымского края 5 раз. Прибывший на пароходе «Колпашевец» 22 июля 1912 года И.В. Сталин (Джугашвили) из трех лет ссылки отбыл два с половиной месяца и 1 сентября 1912 года бежал на пароходе, идущем рейсом из Тюмени. В 1913 году бежал из ссылки В.М. Косарев. Список можно продолжать.

Но очевидно слабая организация охраны компенсировалась  особенностями природы: тайга и болота, редкие населенные пункты. Побеги в условиях Нарымского края могли быть удачными лишь в случае их подготовленности, продуманного пути переправки беглых революционеров за Урал. С начала 1912 г. по инициативе Я.М. Свердлова в нарымской ссылке была создана глубоко законспирированная организация, специально занимавшаяся устройством побегов ссыльных большевиков. Председателем «Бюро побегов» поставили Бориса Краевского.

Бежали далеко не все. Оказавшись в ссылке, многие революционеры использовали время вынужденной изоляции от привычной деятельности как школу революционной борьбы. Благо, старшие товарищи были готовы поделиться опытом. Яростные идейные споры между представителями различных партий и платформ не мешали организованно противостоять администрации. К сожалению, свидетельства деятельности других партий, кроме РСДРП (б) сохранились фрагментарно.

В действовавшей при столовой библиотеке было богатое легальное собрание книг: их оставляли покидавшее ссылку товарищи. Еще более впечатляющей была нелегальная библиотека. Книги и статьи В.И. Ленина (иногда вшитые в середину какой-нибудь безобидной книги, вроде учебника по математике), газеты «Пролетарий» и «Социал-демократ», произведения К. Маркса, Ф. Энгельса, В.Г. Короленко, Л.Н. Толстого, А.М. Горького.

Нелегальную литературу в Нарым переправляли различными путями. Литература из Берна, Милана, Парижа и Лондона шла иногда на имя политссыльных – например, Я.М. Свердлова, Н.Н. Яковлева, А.Ф. Иванова. Но часто для доставки литературы использовались адреса сочувствующих революционерам представителей местного сообщества.

Хранящаяся в Государственном архиве Томской области деловая переписка Жандармского управления пестрит донесениями о частых контактах местного населения со ссыльными. Дочь писаря Кетского волостного правления Раида Петровна Анисимова часто ездила в Томск и развозила письма и газеты ссыльным Тогура и Колпашева.

Мещанин Нарыма Мельников Иван Николаевич и вовсе привозил оружие и несколько книг и деньги, спрятанные в куле крупчатки.

В советское время в Институте марксизма-ленинизма при ЦК КПСС хранилась записная книжка Н.К. Крупской, в которой среди прочих адресов для отправки корреспонденции числились и нарымские. Так стало известно имя приказчика местного торговца К.И. Завадовского - Федота Александровича Тобольжина - получавшего нелегальные издания прямо на адрес лавки. Сочувствие ссыльным высказывали и те, кто сдавал углы и комнаты. Среди них можно назвать имя
В.С. Перемитина (здесь политическое сочувствие было скреплено и более тесными связями: Анна Перемитина, дочь хозяина дома, стала женой политссыльного Александра Шишкова).

Иосиф Виссарионович Сталин осуществил свой побег при явном содействии местных жителей, в том числе – его квартирных хозяев, мещан Алексеевых. Интересно, что зачастую даже выявленные случаи помощи революционерам оказывались без последствий за недоказанностью.

В сообществе политссыльных довольно быстро выявлялись лидеры. Одним из них был Я.М. Свердлов. Переведенный в Нарым из Максимкиного Яра в 1912 году «в связи с ухудшением здоровья» в Нарым, он много сделал для налаживания нелегальной работы в ссылке.

С 1910 года в Нарыме действовала нелегальная партийная школа. Это было особенно важно для революционеров из рабочей среды, которые зачастую не владели элементарной грамотностью.

Среди политссыльных, занятых активной политико-просветительной деятельностью следует упомянуть Валериана Владимировича Куйбышева и Владимира Михайловича Косарева.

Валериан Куйбышев часто выступал на собраниях политссыльных, давая разъяснение как текущему политическому моменту, так и особенностям программы большевиков. Он постоянно занимался самообразованием и ежедневно вел занятия в 2–3 кружках. Владимир Косарев был сыном рабочего-маляра и ткачом по профессии. Член РСДРП с года ее создания, он получил отличную подготовку, был слушателем курсов партийной школы в Лонжюмо (Франция), где читали лекции выдающиеся деятели РСДРП(б), в том числе В.И. Ленин.

Таким образом, возлагаемые царским правительством надежды на ссылку как форму изоляции и перевоспитания неблагонадежного элемента не оправдались. Опытные революционеры легко обходили все препоны, налагаемые гласным надзором, и ссылка становилась настоящей школой революционной борьбы для молодых и малообразованных представителей революционных партий и местного населения.

В 1917 году результаты этой деятельности не заставили себя ждать.

Победившая власть Советов увековечила память о маевках в Нарыме, поставив в Колином бору памятник. Здесь проводились митинги и встречи. Но в 1990-е годы отношение к революционному прошлому изменилось, памятник забросили.