«Корабль мёртвых» (ладьевидные сосуды у западносибирского населения)

Глиняные сосуды необычной ладьевидной формы известны с неолитической  эпохи (IV – III тыс. до н. э.).  Особый интерес представляют «ладьевидные сосуды» кельтиминарской культуры со стоянки Джанбас-кала № 4 в Средней Азии – тонкостенные глубокие чаши, по форме напоминающие половину разрезанного вдоль яйца. Один из таких сосудов, выкрашенный в красный цвет, был по краю покрыт широкой полосой штрихового орнамента, разделенного вертикальными линиями узора на прямоугольные орнаментальные поля  (Рис. 1). Ладьевидные сосуды стоят особняком среди известных керамических форм неолита и бронзового века.

На Севере Западной Сибири не менее яркой традицией было изготовление оригинальных керамических емкостей – ладьевидных сосудов, которые исследователи относят к культовой посуде. В западносибирских арктических и субарктических культурах доля ладьевидных сосудов составляет 10–15%. Уже в неолите традиция выглядит вполне сформировавшейся: на поселении Чэс-тый-яг ладьевидные сосуды многочисленны, морфологически однообразны и близки к предполагаемому прототипу – реальным лодкам – каноэ (рис. 2, 1).

В энеолитическую эпоху остроугольные модели лодок трансформируются в блюда с овальным устьем (рис. 2, 2), и лишь незначительная их  часть сохраняла классическую форму. Орнаментация чэс-тый-ягских и ясунских ладьевидных сосудов та же, что и у обычных емкостей.

В культурах раннего бронзового века ладьевидные сосуды стали еще более разнообразными. Наряду с емкостями, имеющими овальное и остроугольное устье, появились совершенно эксклюзивные блюда сложной конструкции с оригинально оформленными венчиками. Разнообразие форм сочеталось с изысканной геометрией сотовых композиций (см. рис. 2, 3, 4) и скульптурными элементами в виде фигур, головок животных, округлых выступов налепов (рис. 2, 4).

Таким образом, более двух тысяч лет на таёжных территориях между Обью и Уралом к северу от устья Иртыша существовали удивительно устойчивые и оригинальные традиции изготовления культовой ладьевидной посуды. Они проявились в тех сферах древнего бытия, которые почти не были связаны с культурой жизнеобеспечения, но неотделимы от мировоззренческих представлений, ритуальных практик, изобразительного искусства.

Погреба́льная ладья́ («кора́бль мёртвых») – обряд погребения, при котором в качестве вместилища для покойного и/или его погребальных даров используется судно (корабль или лодка).

Древнейшим известным примером является погребальная ладья Хеопса в древнем Египте.

В Средние века погребение в ладье практиковалось викингами. Уникальное описание обряда сожжения в ладье вождя русов с рабыней оставил арабский путешественник и писатель 1-ой половины X века Ибн-Фадлан.

В вендельский период обряд погребения в ладье был широко распространён среди англосаксов, франков меровингского королевства, викингов, варягов-русов, балтов (в особенности куршей). Для германцев ладья символизировала последнее плавание покойного в Валгаллу, таким образом, использование корабля в погребении было высшей честью.

Погребальные лодки использовали и многие  культуры индейцев Северной Америки, особенно в северо-западных территориях.  У чинуков тело умершего укладывали в лодку, которую продырявливали, чтобы ею не могли воспользоваться европейские переселенцы. Лодку выстилали циновками, на них укладывали  тело покойного, завернутое в одеяло и покрытое сверху циновкой. Затем  сверху все накрывалось еще одной лодкой и устанавливалось на  специальных столбах.

Роль лодки-ладьи в обряде погребения населения крайнего Севера тоже достаточно хорошо известна. Об этом еще в 1890 году писал Д.Н. Анучин.

На хантыйско-ненецком кладбище Халас-Пугор, раскопки которого предпринял в 1909 году Д.Т. Янович, такие захоронения были обычным явлением (Рис. 6).

Захоронения в лодках-долбленках известны и на территории Нарымского Приобья. Они обнаружены  в курганных могильниках X–XIV вв. – Тяголовском (Рис. 7),  Кустовском, в грунтовом могильнике XVII в. Бедеревский Бор 2.

В средневековых культурах аборигенного западносибирского населения сосуд-ладья занимает особое место. Так, в раннем средневековье (VI–IX вв.) ее, вероятно, использовали при обряде фиктивных похорон, который сопровождался захоронениями миниатюрных предметов-скоплений.

С культом умершего был связан и обычай устраивать символические погребения. Человека, умершего на чужбине, обязательно стремились похоронить на своем родовом кладбище. Но если это было невозможно сделать, то на родовом кладбище родственники устраивали  фиктивные похороны, чтобы душа покойного могла  обрести покой среди своих сородичей. В этой связи важно отметить присутствие в курганах могильника Рёлка  (Молчановский район Томская область) скоплений и кострищ с ладьевидными сосудами (Рис. 8).

Сохранившиеся изделия представляют собой  настоящие глиняные модели  долбленых лодок с хорошо выраженными носовой и кормой  частями.

Погребения в сопровождении глиняных сосудов-ладей встречаются и в последующее время, в эпоху развитого средневековья X–XIV вв. – в Тяголовском могильнике  (Рис. 9) , да и в позднем Средневековье, в XVII веке – в одном из курганов на Остяцкой Горе  (Рис. 10).

Есть и еще одно возможное объяснение, связанное с ладьями. У коренных западносибирских народов существовал обычай после смерти родственника изготовливать куклу – вместилище для одной из душ покойного (у хантов и манси – иттэрма, у селькупов – кэдо, иттэрма). У некоторых групп селькупов изображение души покойного  помещали в деревянную лодку или же сразу вырезали из дерева вместе с лодкой.

Возможно, именно такая покойницкая лодка с душами представлена на лукьяновском медальоне – рис. 11.

Изображение человеческой фигурки с лодкой  –  частое изображение  на шаманском бубне и среди подвесок шаманского костюма. Это изображение трактуется как «покойницкая душа», а лодка-«ронтык» – как вместилище  – «шаманской лодкой», на которой душа отправлялась в мир иной.

Смерть, по представлениям селькупов, не была прекращением существования человека: она рассматривалась как переход в новое состояние, в иной мир, сходный с земным. Поэтому умершему нужно было помочь переселиться в новый мир, создать ему  необходимые условия, снабдить всем необходимым и среди этого необходимого важную роль выполнял обычный глиняный сосуд-ладья.

А.И. Боброва,
старший научный сотрудник ТОКМ

Литература

Анучин Д.Н. Сани, ладьи и кони как принадлежности похоронного обряда. М.: Типография и Словолитня 

О.О. Гербекъ, 1890.

Васильев Е.А. Ладьевидные сосуды эпохи ранней бронзы из Нижнего Приобья // Искусство и фольклор 

народов Западной Сибири. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1984. – С. 5–17.

Мурашко О.А., Кренке Н. А. Культура аборигенов Обдорского Севера в XIX веке (по археолого-

этнографическим коллекциям Музея антропологии МГУ). М.: Наука, 2001. –  155 с., илл.

Ожередов Ю.И.  К вопросу о погребениях в лодках у нарымских селькупов по археологическим источникам // 

Интеграция археологических и этнографических источников. Сб. науч. ст. Омск-Ханты-Мансийск: Изд-во Омск. 

педагогич. ун-та, 2002. С. 220-224.

Толстов  С.П. Древний Хорезм. Опыт историко-археологического исследования. М.:  МГУ, 1948. – 440 с.

Чиндина Л.А. Могильник Рёлка на Средней Оби. Томск: Изд-во Том. ун-та, 1977. – 199 с.

Чиндина Л.А. История Среднего Приобья в эпоху раннего средневековья (рёлкинская культура). Томск: 

Изд-во Том. ун-та, 1991. – 186 с.