«Рождённые в Асинлаге» и «Галерея памяти»: историко-краеведческие впечатления от прочтения книг

Книги Л. Власовой и А. Кухты «Рождённые в Асинлаге» и «Галерея памяти», изданные недавно в Асине очень маленьким тиражом, мы обязаны были внимательно проштудировать и принять к сведению по  своей профессиональной специализации, но их содержание побудило нас изложить своё впечатление от прочтения.

Огромный и благородный труд, который проделали родные сёстры Л. Власова и А. Кухта главным образом для своих родственников, вполне интересен и полезен стороннему читателю, так как побуждает каждого думать и утверждаться в своих родовых и социальных помыслах. Повествования, не претендующие на какое-либо жанровое соответствие, являют собой личностную рефлексию по поводу судьбы их Рода, невольно оказавшегося причастным к освоению лесных богатств Причулымья. Однако родовое исследование очень даже резонирует с поиском обществом выходов из цивилизационных проблемных ситуаций. Типичная рецензия на книги не подразумевается, она была бы контрпродуктивна, ибо в своём самовыражении любви и печали к судьбам их представителей кровного родства, они заслуживают простого уважительного отзыва. Форма подачи материала настолько второстепенна в сравнении с глубокой мировоззренческой составляющей текста. Содержание книг приоритетно и на первом, и на втором смысловом рядах. Своих целей они достигли, нам же остаётся только с чем-то согласиться или же в случае неприятия каких-то тезисов вежливо подискутировать.

Название первой книги нужно воспринимать буквально, без подоплёки — как рождённые на определённой территории, и это несмотря на мнимые старания авторов поэксплуатировать психо-информационные нарицательные стереотипы. Так благодарные женщины-потомки, выросшие и социализированные в относительно благополучные послевоенные годы, когда если и было тяжело, то повсеместно, проявили похвальную солидарность со своими репрессированными родителями.  По существу, при всей драматичности попадания отца и вынужденности — матери в Батурино Асиновского района, в повествовании явственно просматривается нарочитое утрирование травматичности этого аспекта в преемственности поколения. Может, с целью застраховаться от чего-то подобного в будущем оно и правильно. На самом же деле таким способом авторы свидетельствуют о безграничных возможностях русского народа адаптироваться к любым не летальным политическим условиям.

На эмоционально-познавательном уровне все повествование в обеих книгах именно об этом. Чуток впечатлений от зацепивших наше внимание деталей. Хороша картинка лаконичного, с приемлемой претензией на драматургию того, как добирались спецпереселенцы от Томска до Батурина. В дальнейшем же в самом посёлке в повседневной жизни люди, так сказать, по обе стороны «колючки» нивелировали правовые различия и политические издержки. Авторы отмечают, что они

«росли в атмосфере уважения старших к детям, не разделяя на свободных и ссыльных» (с.138).

«В доме всегда была еда, своё хозяйство и огород давали возможность жить без голода даже в военные годы. Выручали дикоросы…» (с.154).

Их семья была религиозной. Открыто праздновали Пасху, даже с приглашением представителей надзирающей власти, которые на поверку неофициально вовсе были не атеистами. А икона Святителя Иоасафа епископа Белгородского всегда была в «красном углу» и «при любой власти». Осознанно или неосознанно, но символично, что одна из глав названа «Батуринский тыл». По факту Сибирь действительно оказалась прочным тылом, располагавшим к тому, чтобы здесь укорениться.

По-настоящему удачным лейтмотивом обеих книг, вызывающим доверие, является сакрализация понятия Род.  Причём делают это сёстры аргументированно, убедительно, прям-таки соблюдая научный принцип необходимости и достаточности обоснования.  Приведём ряд утверждений, далёких от банальных заклинаний.

«Только воспитанное благородство и порядочность помогли не только выжить, но и детям передать лучшие качества своего РОДА» (с.40-41).

«Одни приходят в земной мир, другие покидают его. Число родственников увеличивается, родственные связи теряются, но сохраняется генетика РОДА!  Даже через несколько поколений вдруг обнаруживаешь схожесть внешних признаков своих внуков и предков…» (с.100).

Вдумчивое осмысление выкладок авторов даёт основание без стеснения принимать постулат о том, что в семи поколениях предков сформирован программный код правильных поступков, здравствующих в земной жизни. Он уже не представляется излишне эзотеричным.

Есть с чем поспорить. Неоднократно авторы акцентируют внимание на том, что им генетически передался страх перед властью, перед начальством. Думается, вряд ли это настоящее латентное чувство страха, а вероятнее всего некие поведенческие перестраховки по текущей жизни происходят от истинно крестьянского конформизма по отношению к государству, от исторически выработанной привычки жить по отношению к нему параллельно.

Несмотря на то, что исследование задумано для внутриродового использования, в некотором смысле с целью психотерапевтического воздействия, оно расширяет кругозор широкого круга читателей. Ведь наряду с воспеванием силы Рода, рассмотрением её как источника смыслов жизни, в книгах достаточно достоверно посредством оглашения, да и умолчаний воспроизводится исторический фон. Так вполне корректно не предпринимается попытка полного анализа причин преследования и наказания родителей. Концептуально в рамках жанра личной истории и воспоминаний это и не вполне уместно. Вместе с тем, патриоты своего Рода не забывают отметить, что по отношению к любому государству существуют у граждан обязательства. Какие обстоятельства обусловливают эксцессы тоталитарных злоупотреблений власти, это тема перманентная в политологической и исторической повестках исследований. 

Зато советская послевоенная действительность, когда жизнь стала более-менее благополучной и относительно демократичной, описана легко, непринуждённо в радужных красках. Внешних препятствий к общению родственники не имели, угроза голода исчезла, люди профессионально реализовывались, бытово устраивались, заработали социальные лифты. Дорогого стоит, с точки зрения исторического контекста, хотя бы будничная констатация факта, что вся родня объехала по путёвкам Советский Союз и отчасти зарубежье.

Для того, чтобы Род самосохранялся и воспроизводился, нужны духовные скрепы. Таковыми для описываемого Рода являются духовно-религиозные, традиционные ценности. Какие бы испытания не выпадали на их долю, дети рождались и всегда в радость. Несмотря на трудности, они окружены были родительской опекой, которая спустя десятилетия оборачивалась заботой взрослых детей о пожилых родителях. Следование Божьим заповедям служит оберегом в простой и правильной жизни. Взаимоподдержка среди родни авторов книг — естественная этическая норма. Так у них повелось с дореволюционных времён, и поныне так.

В книгах содержатся любопытные познавательные описания исторических сюжетов как локального масштаба, так и с точки зрения общего хода событий. Причём материал подаётся как открытым текстом, так и иносказаниями. Лаконично, но доходчиво описали авторы на примере своих предков мотивы и перипетии переселения крестьян из Европейской части России в Сибирь. Героями других   сюжетов являются люди так или иначе значимые для нашего края. Так, к примеру, авторы причастны до сих пор к такой ярчайшей культурной грани Асино, как экслибрисы. Василий Фёдорович Леоненко, Геннадий Иванович Игнатов, Василий Тимофеевич Кеменов – имена, с которыми ассоциируется творческое Асино и наоборот.

Сумели передать читателю своё трепетное отношение к сохранившейся в семейном архиве переписке предков с Афонским монастырём. Обратите внимание, какой одухотворённый, высокий стиль писем, адресованных простым крестьянам.

«Священным делом поставляем уведомить Васъ, что Св. пожертвование Ваше при письме Вашемъ в количестве 3 руб. мы имели великое утешение получить, за что от души остаёмся к Вамъ признательны и благодарны» (с.167).

Как назидание у сестёр звучит следующее обобщение:

«Люди, знакомые с основами религии и понимающие значение этих бумажных листочков, с сердечным трепетом берут их в руки».

Значит всё-таки через религиозные чувства должны достигаться истинные смыслы бытия.

О самодостаточности крестьянской жизни, свойством которой является некоторая внутрисословная самоирония, свидетельствует нечаянная ремарка из рассказа бабушки о её, 14-15-летней девчонки, паломничестве в Киево-Печёрскую лавру.

«Шли пешком, ночевали в деревнях, где наслушались разных небылиц и рассказов о тяжёлой жизни крестьян» (с. 174).

Всё правильно, не должна быть в глазах посторонних жизнь лёгкой у тружеников-кормильцев общества. А то ведь показушный достаток ничего, кроме повышения податного обложения, не вызывает. Этот приём тоже своеобразный оберег даже в глазах воров и бандитов «с большой дороги». Красной нитью текст прошит мыслью, что выживать и преуспевать лучше сообща. С этим трудно не согласиться, ибо это выстраданный родовой опыт. Правда, такое понимание людям без Бога в душе не по силам.  На достижение же индивидуального успеха типа «американской мечты» надеяться уже не приходится, вера в неё наивна, ибо новейшая история показала, что подобное преуспевание — это в массе своей чьё-либо благоволение, так сказать, с барских рук.

Особо следует сказать о второй, пусть небольшой, но очень глубокой, мудрой книге «Галерея памяти». Она наполнена не только эмпирическими умозаключениями, но вполне осознанными научными обобщениями. Представительницы Рода отдали дань уважения памяти родственникам, участникам Великой Отечественной войны. На их примере показан вклад воинов из спецпереселенцев в Победу. А ведь воевали они добросовестно несмотря на то, что числились в процессе мобилизации как неблагонадёжные.  Имели место парадоксы человека на войне, своеобразное Провидение. Братья, не зная того, воевали рядом, на одном фронте, защищали родные места тех предков, которые ещё не переселились в Сибирь. Сегодня государство многое делает для превращения Победы в Великой Отечественной войне в сакральный момент нашей истории, но правильно говорят авторы:

«Задача родных увековечивать память Героя не только на месте его призыва, но и на месте гибели».

Во второй книге нет даже намёка на оценку Батурина в негативном свете, населённый пункт, с 1941 года рабочий посёлок — это обыкновенное место ссылки родителей и рождения дочерей. Тезис о том, что лес нужен был фронту, нейтрализует всяческие сожаления о пребывании в Асинлаге, ибо таков вклад представителей их Рода в Великую Победу.

В качестве резюме нашему небольшому обзору замечательных своей нестандартностью книг берём их же утверждение.

«Историю переписать можно. Переделать — нельзя. Надо откровенно признать сегодня историю нашей малой родины, тогда станет более понятна гражданская позиция детей, рождённых в этих условиях». 

Ну а мы-то видим и знаем: дети Асинлага выросли без злобы и жажды мести, напротив, делами доказали свой патриотизм и неимитированную любовь к Родине.