Рассказы о старом Томске. Воспоминания врача Георгия Рымарева. Часть 2

Рассказы о старом Томске.
Воспоминания врача Георгия Рымарева. Часть 1.

В 1900 году, летом, началась война с Китаем[1]. Помню, как мы с матерью и родственниками провожали отца под оркестр, идя сбоку строя колонны уходящих на фронт. Мобилизованные шли строем на станцию Межениновка (ныне Томск I)[2], на которой их ждал длинный состав товарных вагонов (такие вагоны вмещали 40 человек или 8 лошадей).

При проводах у провожающих были скорбные лица и слёзы на глазах, а мобилизованные шли с мешками за плечами унылые, их начальники заставляли петь, создавался искусственный подъём, пели солдатские песни, кое-где играла гармошка, были недружные крики «За веру, царя и отечество», «Шапками закидаем», «Ура, ура, ура». Дошли до перрона, какой-то начальник произнёс короткую речь, всех выстроили вдоль вагонов, приказали грузиться, и после погрузки заиграл оркестр. Поезд двинулся медленно, а я весь в слезах бежал вдоль вагонов, махая платком, пока не упал. Поезд скрылся из вида, мать меня подняла, и мы пошли домой.

Мы с матерью переехали к дедушке, на Водяную улицу №15, за озером. Прошло порядочно времени, как мы получили от отца первое письмо из города Благовещенска на Амуре, где их часть участвовала в боях за село Сахалян[3].

В письме отец писал, что они по приезде были размещены в казармах на левом берегу Амура. Бывало, что утром, выходя умываться из рукомойников, бывших наружи, они подвергались обстрелу с противоположной стороны реки, из Сахаляна.

Он описывал, что китайцы имели большие ружья, на ружье при обстреле участвовало три китайца[4]: один метился, дуло – на плече второго, а третий подавал патрон с пулей. Казармы были кирпичные и обычно пули, перелетая Амур, при ударе в стенку расплющивались лепёшкой. Впоследствии отец в качестве трофея привёз их несколько штук домой и ещё очки-консервы[5] в хорошем шёлковом футляре с кистью и вышитой надписью на китайском языке.

Он описывал жестокости со стороны казаков, которые вызывали возмущение солдат. Их полк переправляли через Амур на баржах, а сотня казаков уже до них переправилась по течению выше Сахаляна, прибыла немного раньше, и когда они[6] двинулись в Сахалян, то казаки его уже захватили и сотни две китайцев, связанных их же косами друг к другу, гнали в Амур топить, а тех, которые замедляли движение, тут же на месте рубили шашками. Отец описывал, как на его глазах казак распластал шашкой слепого старика нищего и маленького мальчика – его поводыря. Да, было, чем возмущаться солдатам.

Эта война длилась недолго. К осени отец вернулся домой.

В фондах Томского областного краеведческого музея хранится несколько медалей «За поход в Китай 1900–1901». Эта награда была учреждена по указу императора Николая II в 1901 году. Изготавливалась в двух вариантах: из серебра или светлой бронзы. Серебряной медалью награждались непосредственные участники боевых действий в том числе и гражданские, находившиеся в войсках (чиновники, врачи, священники). Медаль из светлой бронзы получали лица, не участвовавшие в боях, но находившиеся в российской армии на территории Китая.

[1] Данные события называют по-разному: «Военная кампания в Китае 1900–1901 гг.», «Русско-китайская война 1900–1901 гг.», «Поход в Китай 1900–1901 гг.». В мае 1900 г. Российская империя вынуждена была начать вводить войска на территорию Северной Маньчжурии после того, как на ещё недостроенной Китайско-Восточной железной дороге (КВЖД), строительство которой было начато в 1897 г., участились случаи нападения на русскую охранную стражу, русских строителей и служащих. Нападения эти происходили по мере того, как ширилось и имело успех вспыхнувшее в Китае в конце 1898 г. восстание ихэтуаней («боксёров»), направленное против засилья в стране иностранцев. Строительство железных дорог лишало работы десятки тысяч китайцев, неузнаваемо меняя привычные ландшафты, ломая традиционный быт страны. Поэтому восставшие разрушали во многом уже построенную магистраль, уничтожали мосты, телеграфные станции. К концу июня почти вся железная дорога, за исключением Харбина, оказалась в их руках. Военные действия вскоре затронули и территорию России: Благовещенск на протяжении 18 дней периодически подвергался обстрелам с китайского берега Амура. Совместно с экспедиционными силами Великобритании, Германии, Австро-Венгрии, Франции, Италии, Японии и США, экономические и политические интересы которых также были поставлены под угрозу успехами восставших, русские войска приняли участие в крупномасштабных боевых действиях по подавлению ихэтуаньского восстания. Китаю был навязан кабальный Заключительный протокол (7 сентября 1901 г.), который усугубил его и без того плачевное на тот момент, полуколониальное положение.

[2] В конце 90-х годов ХIХ века на месте нынешней железнодорожной станции Томск I вокзала как такового не было. Место называлось Степановским разъездом. При нём была построена деревянная полуказарма. Многим пассажирам, прибывающим в Томск, было удобнее выходить именно здесь, а не на вокзале, находившемся на месте нынешней станции Томск II. «В 1898 г. разъезд преобразовали в станцию Степановка, которую чуть позже переименовали в Межениновку, в честь Н.П. Меженинова, главного строителя железной дороги от Новониколаевска до Иркутска. В том же году был выстроен деревянный вокзал на месте полуказармы… 1 января 1909 г. «Межениновка» была переименована в «Томск I», т.к. приезжающие в город удивлялись тому, что выходят они в какой-то Межениновке, а не в Томске». См.: История названий томских улиц. Томск, 2004. С. 93.

[3] Сахалян – в 1900 г. китайский посёлок на правом берегу Амура, напротив российского города Благовещенска, в современном Китае – это город Хэйхэ.

[4] Так в тексте.

[5] «Очки-консервы» – очки с различными приспособлениями по бокам, закрывающими пустой промежуток между стеклами и лицом, для защиты глаз в экстремальных условиях (например, очки для лыжников, так называемые «снеговые очки»). Первые «очки-консервы» были внушительных размеров, и сбоку их цилиндрическая форма напоминала две консервные банки.

[6] Имеется в виду полк, в котором служил отец автора.