Мастер золотого завитка

Игорь Кудрявцев оказался в Асине случайно. Судьба, что называется, забросила. Думал, что поживёт тут, в сибирской глуши, с полгода, покрутится немного, и домой – в Смоленскую область, в город с гордым именем Гагарин. Но не рассчитал Игорь Александрович силу притяжения земли сибирской – а она его заманила, приручила, одарила большим талантом, окрутила золотистой берестой и взяла в свой плен навсегда. Так и живёт он уже 39 лет в маленьком Асине и никуда отсюда уезжать не хочет. Да и незачем – всё, что ему было нужно для того, чтобы раскрыть свой уникальный талант, оказалось в Сибири.

На сегодняшний день Игорь Кудрявцев – единственный мастер в Асине, кто умеет работать с красной хантыйской берестой. Заготавливать её в лесу, что само по себе дело непростое, и создавать из неё редкие по красоте изделия. Красная береста отличается от привычной глазу жёлтой, из которой делается подавляющее большинство сувениров, своим цветом. Она тёмная, и узор на ней не вырезается, а выскабливается. Этой технологией сейчас уже почти никто не владеет, хотя Асиновский район уже несколько десятилетий производит и поставляет по всей стране огромное количество берестяных изделий.

В конце 90-х половина Асина «села на бересту» - заготавливали тоннами в лесах по району, тысячами делали шкатулки, туеса, кружки, фляжки, блюда, хлебницы, оправы для зеркал, подставки под горячее… Чего только не делали асиновские мастера и подмастерья, стараясь удовлетворить жадный спрос покупателей на натуральные, экологически чистые сувениры из Сибири. В начале 2000-х береста из Асина разъехалась уже по всему миру – было принято везти в подарок родственникам или деловым партнёрам в Европу или Америку именно бересту. Но Игорь Кудрявцев тогда и не помышлял о том, чтобы вливаться в ряды умельцев, ловко вырезавших на берестяных пластинах замысловатые узоры.

• Когда я сюда приехал в 1983 году, мне было 23 года. Жена заманила. Они с тёщей жили в Смоленской области, мы там и познакомились. У них квартира была, работа… И вдруг тёща заегозила – хочу вернуться на родину, в Асино. И жена за ней: «я без мамки тут не останусь, тоже поеду». Я сначала не хотел, но потом думаю: поеду, поживу месяца три, и назад. Дочь у нас совсем маленькая была, один месяц исполнился. Сын в детский сад ходил. Я здесь на завод устроился, жена надомницей в «Томский умелец» — всё приработок для семьи. Она приносила на дом работу, сидела с ней, я помогал. Крышечки какие-то клеили из бересты... Потихоньку начал привыкать к этой работе. Мне береста всегда нравилась, восхищался тем, что местные мастера делают. Помню, идёшь мимо «Умельца», у них на подоконниках стоят изделия, с улицы видно. Остановишься, рот раскроешь и смотришь...

Работа на Асиновском лесоперерабатывающем комбинате приносила Игорю достаточно денег, чтобы кормить семью. О большем он и не думал. Руками всегда умел делать много, на вопрос о профессии отвечает, что он и столяр, и водитель, и строитель, и дефибраторщик (квалифицированный рабочий на производстве древесных плит)… Однажды на лесокомбинат устроился Владимир Павлов, один из самых известных в Томской области мастеров, работавших с берестой. Именно он вместе с легендарным в этой среде мастером Валерием Гужиным начинал развивать в Асине изготовление красной скоблёной бересты с хантыйскими мотивами в узорах. Павлов поработал на заводе полгода и ушёл вместе с Гужиным в «Томский умелец». Игоря Кудрявцева они звали с собой, но он крепко держался за заводские заработки и ничего в своей жизни менять не планировал. Пока сама жизнь не начала меняться.

• В 1988-м году Павлов и Гужин откололись от «Умельца», решили сделать кооператив. Моя жена перешла к ним на работу. Мужиков мало, одни женщины. Надо кому-то за берестой ехать в лес, заготавливать. Я в отпуске как раз был. Поехали, привезли, жена села дома работать, и я вдруг загорелся! Решил попробовать что-то сделать сам, у меня начало получаться…

Так и попался Игорь Александрович на крючок творческой работы. Сначала простой, штампованной, а потом уже сам начал что-то рисовать, придумывать новые орнаменты и сюжеты.

• Меня всегда тянуло к какому-то искусству — рисовать, вырезать. Когда в училище учился на столяра, пытался вырезать по дереву. Но что мы там могли, пацаны 15-16 лет? Больше за девками бегали, чем учились. Когда с берестой познакомился, начал с самых простых вещей. Кое-какие штампы дал знакомый берестянщик. Я их потом кому-то отдал, стал сам орнаменты придумывать. Где-то птичку увидел на картинке, что-то дорисовал к ней, другую птичку подрисовал — вот уже и орнамент…

За годы работы Кудрявцев из обычного ремесленника превратился в большого мастера, его работы сейчас заслуженно считают произведениями искусства. Хантыйские орнаменты, городецкая роспись, техника полупрорези, скобление на красной бересте – всё это он освоил в совершенстве. Равных ему по мастерству не только в Томской области, но и во всей России трудно найти. Он не один раз становился победителем областных, межрегиональных, всероссийских и международных конкурсов народного творчества. Его работы хранятся в Томском краеведческом музее и в филиале ТОКМ в городе Асино, в Музее бересты в селе Ново-Кусково, но основная часть того, что создал Игорь Александрович, разъехалась по всему миру. А он, вместо того чтобы гордиться и почивать на лаврах, по-прежнему испытывает муки творчества.

• Некоторые думают, что у меня книжка есть, с которой можно взять, перевести рисунок, и готово! А я почти сразу начал экспериментировать, как только сел за бересту. Пытался делать оформление по своим собственным рисункам, фантазировать. Я могу взять откуда-то фрагмент, но развивать в нём свою мысль! Я никого не копировал, рисовал, что в голову взбредёт. Нравилось мне — сидишь, колдуешь, этот завиток сюда, тот туда... Что-то получается на одном дыхании, над чем-то сидишь два-три дня. Нарисуешь — не нравится! Всё стёр! Другой кусок ватмана взял! А что-то получается сразу. Меня один раз попросили — надо цветы такие крупные сделать... Я сел, за день и нарисовал, и вырезал, влёт получилось то, что надо.

Ещё совсем недавно изделия из бересты ценились не только в качестве аутентичных сувениров из Сибири. Ими охотно пользовались и сами жители региона. В берестяных туесах удобно хранить сыпучие продукты, муку или сахар – считается, что при таком хранении в продуктах не заводятся жучки. К тому же береста обладает свойством вытягивать из них лишнюю влагу. В старину берестяные туеса использовали в качестве «термосов» или природных холодильников. В них долго не прокисало ни молоко, ни квас, да и мясо, рыба, грибы, ягоды надолго сохраняли свою свежесть при хранении в берестяной посуде. В последние десятилетия никто уже не хранит мясо в бересте, но у большинства хозяек на кухне обязательно было хоть одно подобное изделие. Туесок с рассыпным чаем, шкатулка с мелочью, тарелка под конфеты, хлебница… Сейчас и это всё труднее найти в наших домах, забитых пластиковым ширпотребом.      

Асиновские мастера-берестянщики пока не сдаются под напором современности, сохраняют своё ремесло и даже пытаются по-прежнему удивлять народ своим творчеством. Каждый год в июне в Асине проходит межрегиональный фестиваль «Золотая береста», для которого мастера создают уникальные, поражающие воображение изделия. Игорь Кудрявцев тоже, хоть и работает сейчас довольно мало, иногда думает о том, что ещё не всё сделал, что мог и хотел. Есть у него свои мечты и планы.

• Делал я практически всё: и шкатулки, и блюда, и тарелочки всякие… Что-то сам придумывал, что-то просили. Но до сих пор хочется создать нечто такое, чего ещё не было. Не для того, чтобы гордиться, нет. У меня есть желание кого-то удивить, а вот тщеславие напрочь отсутствует. Я думал русскую традиционную ладью сделать из бересты. Не этот западный парусник, которые многие делают, а именно русскую ладью как она есть. Может, действительно попробую, а может, нет. Посмотрим…