Белый Старец – хозяин зверей, владыка гор и Дед Мороз

Всесовершеннейший Будда, – отвечал старик, –
я жил на этой горе, и выше меня было небо, а внизу мать-земля.
Сутра о белом Старце

У этого божества много имен. Монголы зовут его Цагаан эбуген, буряты – Саган убугэн, калмыки – Цаган аав, тибетцы – Пехар и Ганбо Карпо, китайцы – Шоу-син, японцы – Фукурокудзю и Дзюродзин. Впрочем, начиная с Пехара их можно считать и самостоятельными богами, лишь схожими с монгольским Белым Старцем обликом и тем, что способны даровать долголетие, счастье и богатство.

Согласно одной легенде, когда Будда прогуливался с учениками у подножия горы, он встретил старца с белоснежными волосами и бородой. О необычности встреченного говорил его посох, увенчанный головой дракона: дракон в азиатских мифах – символ власти, а в буддизме – защиты Учения и победы над смертью. Старик дал клятву защищать в следующей жизни все живые существа, за что Будда одарил его собственной мантрой (слоговым заклинанием) и сделал защитником буддизма.

По другой легенде, отшельника одарила милостью буддийская богиня Зеленая Тара, защитница, к которой можно обратиться за спасением от любых невзгод. Она, мол, и поведала, что этот человек в следующем перерождении станет Буддой, а еще владыкой земли и воды, имеющим власть над людьми, животными и духами.

Есть и третья легенда, довольно жестокая. Женщина на сносях отказалась подать воды бурханам, буддийским божествам, и те обрекли ее вынашивать плод 100 лет. За это время ребенок превратился в старика, но обрел особые силу и мудрость.

На самом деле вера в Белого Старца старше буддизма и связана с шаманской верой у монголов. Об этом говорят жертвоприношения, приносимые ему на особых горных алтарях-обо. Обо представляют собой груду камней с воткнутыми в нее ветвями деревьев или же просто одинокие деревья в степи (подобие Мирового Древа). Эти алтари чаще всего связаны с хозяевами местности (чаще всего – гор), и, когда шаманы или буддийские монахи делают подношения Белому Старцу, они либо почитают его как хозяина земли, либо почитают его как старшего над духами земли. Кстати, у монголоязычных народов, то есть, монгол, бурят, калмыков, а также у тувинцев во многих вещах смешались буддизм и шаманизм. Буддизм вообще отличается тем, что, приходя к новому народу, он вбирал в себя местную религию и трансформировал ее под себя: местные боги и святые «назначались» буддами и защитниками буддийского учения. В буддийский пантеон Белый Старец попал только в XVII–XVIII веке.

Белый Старец удивителен тем, что он сразу является божеством дикой природы и домашнего очага. Как хозяин зверей, он помогает человеку, живущему на его территории, а еще может заботиться о стадах, защищать их от болезней и нападений, увеличивать приплод. Потому Старца изображают либо в горном гроте, либо на фоне фруктовой рощи и почти всегда в окружении пар зверей, что говорит о его власти над плодородной силой природы. Также его изображают со спутниками-детьми, ведь он помогает обрести здоровое потомство.

Как хранитель домашнего очага Белый Старец может быть милостивым и грозным. Он наблюдает за деяниями человека в течение года. Если человек совершает дурные поступки, убивает зверей, не уважает родителей и буддийскую веру, тогда по указанию Белого Старца все духи земли и воды, и даже звезды и драконы посылают на долю человека дурные вещи: болезни, неудачи, бесплодие, нападения воров и разбойников, болезни скота, язвы, кошмары, вред от зверей, страдания и, в конце концов, гибель. Но если человек старается быть хорошим, то волей Белого Старца его найдут удача, долголетие и благосостояние. Именно эта особенность Белого Старца делает его схожим с Дедом Морозом, исполняющим желания детей, что хорошо себя вели в этом году, или даже с европейскими Святым Николаем и Крампусом – первый дарил подарки хорошим детям, а второй наказывал плохих. Сравнить его можно и с китайским богом очага Цзао-ваном, который тоже в течение года следит за всеми событиями в доме, на Новый год докладывает о них на небеса главному богу, Нефритовому Владыке, и небесная канцелярия решает, какой будет годовая судьба человека.

Эту икону-танка привез Михаил Полумордвинов, русский офицер и востоковед. Именно он поставил на обороте танки номер 69 и зачеркнул его, а также надпись «Таосъ Ки» ("даос Ки" по-современному) – востоковед пытался изучить и оформить свою коллекцию, но ему помешала смерть от стенокардии в августе 1917 года (Полумордвинову было всего 50 лет).

Тканое обрамление иконы покрыто пятнами – видно, что икона была в употреблении, и, судя по качеству работы (утайшаньская школа) она могла быть либо храмовой, либо принадлежать довольно состоятельному монголу. Белый старец здесь изображен в необычной шапке, на плечи свисают ее завязки, что характерно для китайских чиновничьих уборов, а на ногах его чиновничьи фетровые сапоги-сюэ, черные с белой подошвой. Он и в самом деле словно чиновник, управляющий духами воды и земли. Сидит Старец на троне, у которого видны лишь края подлокотников, похожие на облачные завитки, а трон почти полностью скрыт золотой тканью, что говорит о небесной власти Старца. Подножие трона также украшено облачными завитками, но между ними мы видим несколько небрежно нарисованный символ трех пылающих драгоценностей-чинтамани, исполняющих желания. Этот символ также означает три буддийские Драгоценности – Общину, Учителя и Учение. Наш Белый Старец не держит атрибуты в собственных руках, их поддерживает пара мальчиков по углам трона: тот, что слева, держит деревянный посох с навершием в виде головы дракона, а тот, что справа, держит, вероятно, гриб линчжи, символизирующий долголетие, и это именно китайский символ, более свойственный Шоу-сину. Позади старца две крутые горы, которые напоминают живописный пейзаж местности Утайшань – именно в пейзаже художник «мог отдыхать» от жестких правил иконографии и показывать свои родные места, даже если танка отправится потом за тридевять земель. Впрочем, вряд ли мастер догадывался, как далеко уйдет его работа  – в северную снежную Сибирь.