Формула любви

Путешествие по другим городам для музейного работника не только возможность хорошо отдохнуть, но и повысить квалификацию, посмотрев другие музеи. Бывшая столица Запсибкрая, город Новосибирск может похвастаться обилием музеев. При подготовке к поездке мы насчитали более 50: от государственных до частных. Последние вызывали особый интерес своими темами. Например, что может экспонировать Музей Счастья ? Или, о каком профиле музея: естественнонаучном или культурно-историческом вы подумаете, если вам предложат в городе, где есть отделение СО РАН, посетить Музей Солнца? Как может выглядеть Музей Мировой погребальной культуры ? Насколько интересен частный Музей СССР?

Сразу оговорюсь: в Музеях Счастья и Солнца побывать не довелось, а вот два последних посетила. Причем в сопровождении «обычного посетителя», то есть – не музейного работника. Было интересно сопоставить свои впечатления, преломленные через призму профессиональных требований с мнением человека, который воспринимает наш «продукт» непосредственно. Сразу скажу, впечатления разошлись  только в одной области. С точки зрения правил экспонирования оба музея не идеальны. Экспозиции перегружены, попытки выделить тематические комплексы не всегда удаются. Мне  перегруженность экспозиции мешала, моему спутнику – ничуть.

О Музее СССР и Музее мировой погребальной культуры и расскажу.

Здание Музея СССР – памятник архитектуры 1917 года. Жилые помещения 1 этажа, коридоры, подклет и мезонин заняты экспозицией. Помещение для музейной экспозиции не приспособлено, но  создатель постарался использовать особенности здания для своих задач.

Музей Мировой погребальной культуры размещен в трех павильонах,  построенных специально как выставочные залы. Рядом расположен крематорий, колумбарий и  аллея экологических захоронений. Хозяин крематория и создатель музея – один человек. Первый экспозиционный зал Музея Мировой погребальной культуры вы видите на фото. Рядом – экспозиция надгробий под открытым небом, оранжевое здание на заднем плане – второй экспозиционный зал, есть еще и третий таких же размеров. Тем не менее, музею очевидно не хватает выставочных площадей.

Как видим, Музеи СССР и Мировой погребальной культуры разные не только по тематике, но и по штату сотрудников, бюджету и территории. Объединяет их любовь создателей и работников к теме музея и обилие подлинных предметов. Первое – безоговорочное достоинство музея, второе, тоже достоинство, но, при недостатке выставочных площадей, еще и слабое место экспозиции. Впрочем, моему спутнику, обычному посетителю, такое обилие предметов ничуть не мешало.

Музей СССР. Экспонаты размещены очень плотно, зачастую трудно выдержать тематическое деление предметов. Зато все можно трогать. И вещи подлинные.

Экспозиционный зал Музея погребальной культуры. Из-за нехватки площади экспонаты размещены плотно и в несколько ярусов. Особенно жаль картины - рассмотреть их в верхнем ярусе сложно.

Кстати, тут есть не только сходство, но и различие. Требуются разные подходы, чтобы показать посетителю культурный контекст.

Все предметы в музее СССР – подлинные. Многие - не только в хорошей сохранности, но еще и работают. Они бытовали недавно, сохранились во многих семьях. Люди охотно отдают эти надежные, но вышедшие «из моды» вещи в музей. У посетителей, особенно – нашего возраста, в семье бытовали «такие же». Для детей эти вещи уже диковинка, примерно как для нашего поколения – предметы деревенского быта в домах бабушек и дедушек. Но в целом вещи просты и понятны.

Все в открытом доступе, хотя некоторые вещи, на мой взгляд, уже перешли из разряда «серийных» в редкие. Их просто не ценили и без жалости выбрасывали. Например, вот эти декоративные шторы из открыток и скрепок «как в «Кабачке 13 стульев». Но возможность все потрогать – это, я так полагаю, один из принципов музея. Автор хотел бы, чтобы СССР воспринимался не как некое академическое прошлое, а как живая жизнь.

Для того, чтобы рассказать о мировой погребальной культуре, о смерти как части жизни, о траурной моде, подлинников часто не хватает. И на помощь приходят качественные копии, муляжи, сделанные на заказ инсталляции. Но при этом подлинники остаются важной и уважаемой частью музея. Вычленить их легко: они надежно защищены от нежелательных воздействий. Впрочем, если вещь нелегко испортить, подлинный предмет может быть и в открытом доступе.

Подлинник из Музея погребальной культуры. В свободном доступе, практически на полу (потому как использовался именно там). Попробуйте догадаться о назначении этой пластинки между башмачками[1]. Подскажу – этот предмет напрямую с погребальной культурой не связан, использовался исключительно живыми в домах и общественных местах.

[1] Это пластинка для очистки обуви от грязи. Прибивалась на крыльце. Простой вариант – обычная металлическая пластинка была атрибутом практически каждого дома. Ну а богатые могли и декоративный вариант использовать.

Это тоже подлинники. Но они надежно защищены витриной.

А это копия. Но очень качественная, и потому закрытая витриной (увы, витрину на снимке видно лучше предмета, но в реальности все можно разглядеть).

А вот целая композиция, сюжет «У гробовщика». Костюмы на манекенах – разумеется, копии. Открытый доступ.

При всей насыщенности пространства, экспозиция обоих музеев строится как рассказ музейными средствами. Пройдя экспозицию Музея СССР, ты считываешь основную идею, что жизнь в этой стране была хороша. Что подросткам было чем заняться, и взрослые были заняты подрастающим поколением, а не зарабатыванием денег. И детей воспитывали на достойных примерах. (Комплекс «Зал пионерии»).

Что слухи о бедности были преувеличены, а люди, которых жизнь не низводила до нищеты и не обогащала сверх меры были дружнее и приветливее (особенно ярко показано на комплексах «Коммунальная квартира» и «Мир советской моды»).

Куклы мастера Ирины Верхоградской – часть экспозиции. Она воссоздает бытовые сценки жителей недавней, но давно ушедшей эпохи.

Не было межнациональной розни.

И правоохранительные органы имели вполне симпатичное лицо и заботились о людях. (Комплекс «Комната защитников советского правопорядка»)

Отдельная комната посвящена теме армии – как школе жизни. Поскольку там есть оружие, попасть в зал можно только в сопровождении экскурсовода.

История, читаемая в залах Музея мировой погребальной культуры сложнее. В коллекции музея есть и бытовые предметы, и история костюма, и этнография. Но все завязано на теме смерти. Вот, например, богатая этнографическая коллекция. Рассказ идет о традиции народных похорон у русских. Есть темы о похоронах в России в «образованных» слоях, а также о традиции похорон у католиков, мусульман, иудеев, буддистов.

Тема советской традиции похорон – это и рассказ о похоронах вождей (с копиями гробов и катафалков), и тема становления новой традиции, и разговор о Войне во всех ее проявлениях: гибель в бою, непогребенные солдаты и поисковое движение, нацистские «фабрики смерти». Здесь много копий: тут и гробы политических и религиозных деятелей ХХ века, и памятник на могиле Наполеона. Есть даже копия мумии В.И. Ленина.

Вот такие ниши памяти особенно трогательны. Появляются они спонтанно: после смерти близкого человека остается много вещей, которые и родным не нужны, и выкинуть рука не поднимается. Музей принимает вещи и создает вот такие комплексы.

И – по максимуму – подлинники.

Шедевры постижерного дела – украшения, сделанные из волос человека. Не обязательно умершего, но и умершего тоже… Между прочим, подлинники.

Но когда подлинников не хватает, в ход идут копии. Копии костюмов, погребальной атрибутики и мумий, например. Вот имитация мумии с рассказом жуткой (потому что подлинной) истории о погребенном заживо. Текст о событии и портрет несчастного - рядом.

Вот имитация костницы (традиция изымать из могилы кости и складывать их в определенное место - иногда – в качестве декора часовни, появилась в связи с дефицитом места на кладбищах в средневековых городах или монастырях) и знаменитых мумий из Палермо. Также стоит оценить оформление потолка.

Посетителя сопровождает негромкая музыка, соответствующая теме.

Тема (и экспозиция как рассказ) – очень сложная. И чередование действительно тяжелых и страшных моментов и ситуаций почти комичных, хоть и со смертью связанных, а иногда вещей буквально на грани фола доводят человека до состояния катарсиса.

Надо сказать, что по музеям вообще лучше ходить в сопровождении экскурсовода. И аудиогиды не заменяют общения с человеком: создателем или работником музея.

Личность экскурсовода Музея СССР весьма колоритна. Немолодой крепкий мужчина, который просто и охотно объясняет, что в СССР было хорошо, пересыпая экскурсию сперва вопросами: например, почему в годы Великой Отечественной качественные винтовки модели СВТ-40 (самозарядная винтовка Токарева) прижились только на флоте, или почему во время атаки ремешок у каски должен быть расстегнут[1]? Иногда экскурсанты выдвигали вполне здравые гипотезы, и экскурсовод с радостью дополнял их ответ. Подростки из детского лагеря слушали с явным удовольствием. Его рассказ был эмоционален, доходчив и… на объективность не претендовал. Наверно, с точкой зрения хозяина можно было поспорить, но мне не хотелось разрушать ощущение позитива, исходящее от нашего гида.

Экскурсию в Музее погребальной культуры мне довелось услышать в самом начале его деятельности – в 2012 году. Проводила ее дочь создателя музея. Она была похожа на простой разговор: без форсирования эмоций. Даже слегка отстраненно, как врачи о болезнях. Удивлять новыми фактами ей было нетрудно: собственно, многие ли интересуются смертью как культурным явлением. Хотелось бы подчеркнуть эффект от экскурсии. Так вышло, что в этот музей я пришла после вполне реальной смерти в семье. И до сих пор помню то состояние, когда вдруг поняла – вытесненная боль, загнанная глубоко в себя и спрятанная под показным спокойствием вдруг отпустила. И после экскурсии я чувствовала себя как человек, выздоровевший после тяжелой болезни (никогда не получаешь такого удовольствия от простого осознания, что ты жив, как в детстве и после болезни). Для меня осталось загадкой, являлся ли этот эффект отработанным психологическим приемом или экскурсовод интуитивно была хороший психолог, но факт остается фактом. Как не парадоксально звучит – на редкость жизнеутверждающий оказался музей.

Итак, два разных и одинаково удачных музея. Попробую вывести на базе впечатлений от них формулу удачного музея.

Обязательны: единство темы; заинтересованность создателя и работников музея в этой теме; много подлинных экспонатов; неизвестные факты; харизматичный экскурсовод. И позитивная или (если тема не располагает к позитиву) жизнеутверждающая посылка.

[1] В условиях военных поражений 1941—1942 годов, эвакуации промышленности, недостатка квалифицированных кадров и растущих потребностей фронта в оружии от производства СВТ-40 пришлось отказаться в пользу гораздо более простых и дешёвых образцов — магазинной винтовки и пистолетов-пулемётов. Кроме того, как всякое автоматическое оружие, СВТ требовала более тщательного ухода и аккуратного обращения, чем обычная винтовка (поэтому СВТ дольше оставалась на вооружении флотских частей, куда призывались более технически грамотные бойцы). Что до каски, то попадание, даже вскользь, пули в надежно закрепленную на голове каску может свернуть бойцу шею.

Вот в этой части музея жизнеутверждающие мотивы звучат особенно отчетливо: «Жизнь – не те дни, что прошли, а те, что остались». «Многое еще не поздно. Наступит день, когда намерениям уже никогда не стать деяниями». И, наконец, «Раз и навсегда пореши, что смерти бояться не нужно. Счастья смерть не сулит, но несчастьям конец полагает».

Желательны: некоторая упорядоченность экспозиции, грамотность художественного решения экспозиции; удобное размещение экспонатов. Но, как выяснилось, переполненность экспозиции не является фактором, значительно портящим впечатление от музея, построенного человеком,  который действительно любит то, о чем хочет поговорить с посетителем.

Так что свою формулу я назову «формулой любви», потому как любовь в музейном деле – главное. А впрочем, где она – не главное?