Версия для слабовидящих АА
Время работы: 10:00 – 18:00
Вторник – среда
Понедельник, четверг, пятница, суббота, воскресенье — выходной
«Да что в нем смотреть, в нашем городе?» «Ой, город свой я не люблю!»
Эти две фразы я слышу не то, чтобы часто, но по жизни они меня преследуют. Я – турист с неплохим стажем, большой любитель побывать в стороне от протоптанных туристических маршрутов (малые города, нецентральные районы, необщеизвестные памятные места) – слышу их часто. Люди, которые их говорят – хорошие люди. И, не смотря на декларации, наверняка делающие на своем рабочем месте много доброго для своего города и сообщества. Наверно, даже больше, чем иные записные патриоты. Но, ежедневно ходя по привычным маршрутам, обращаем ли мы внимание на то, что видим?
Пример, меня поразивший. Небольшой город Юрга прославлен тем, что в нем есть целых четыре памятника Ленину. Один из них стоит на территории Больничного городка. (Для меня немного неожиданно – обычно памятники Ленину ставят если не на главной площади, то у культурных центров или производственных зданий). Посещая Юргу, мы отправились искать Ильича. И, не слишком доверяя своим глазам (прибольничный сквер изобилует зеленью) мы решили спросить о местоположении памятника у проходившей мимо женщины в белом халате. Дама интеллигентная и в том возрасте, который подразумевает в прошлом не только пионерское детство, но и комсомольскую юность. «Разве у нас есть такой памятник? Вы серьезно? По-моему, в Юрге вообще нет памятников Ленину!» - отозвалась она. Извинившись, мы двинулись дальше и метров через 10 увидели гипсовый памятник, отнюдь не скрытый разросшейся акацией. Наша недавняя собеседница ТОЛЬКО ЧТО прошла мимо него!
Начатый иркутянами проект «Город иначе» создан людьми другого склада. Он превращает в исследователя города любого его жителя. Чтобы написать материал на сайт, не надо иметь специальное образование. Достаточно просто быть готовым посмотреть на родной город глазами человека, который не утратил способности видеть, слышать, ощущать и по-детски удивляться своим маленьким открытиям. Сюжеты различны по глубине, но все они создают образ города.
Первый день XI Байкальской международной школы социологических исследований проходил в Иркутске (надо было дать возможность собраться всем участникам, даже если их самолеты задерживаются). Активисты проекта «Город иначе» и кураторы Школы дали слушателям задание. Пройдя по одному из 5 предложенных маршрутов найти следы прошлого и памяти в повседневности настоящего. Тут был и район Рабочее предместье, в который туристы обычно не забредают, и Зеленая линия – самый центр с памятниками и музеями. Поскольку я в Иркутске провела целый день и успела неплохо посмотреть город, я примкнула к группе, которая отправилась осматривать окраины исторического Иркутска: зона 130 квартала, Иерусалимку и бывшее Иерусалимское кладбище, впоследствии – ЦПКО, а теперь – место без хозяина и назначения. (К чести иркутян – надеюсь, недолго ему таковым оставаться, и превратится это место в мемориальный сквер Иерусалимская гора). Два часа на осмотр, а потом – обсуждение увиденного.
Кстати, попробуйте погулять в своем районе, поставив перед собой задачу увидеть что-то конкретное. Не обязательно прошлое в настоящем, а, например, оценивая комфортность среды и настроение прохожих. Или то, что нравится детям. Вариантов много.
Путь наш лежал через 130 квартал. Место это суетное, но веселое. Проект спорный – потому как с одной стороны подразумевается, что на этой территории должны быть отреставрированы исторические дома и таким образом прошлое и память должно быть актуализированы. А с другой стороны – эта реставрация больше на новоделы смахивает. Вырос на территории квартала эдакий парк исторического периода, где все намешано: рестораны, кафе, музеи, офисы, музыкальный театр и торговые центры. Звонко там и весело, и старина вроде и есть, но ею не пахнет. Зато погулять здесь туристу или иркутянину – любо-дорого. На развлечения посмотреть, сувенирчиков прикупить, в кафешке посидеть и заодно в музейчики заглянуть… Впрочем, после возникновения этого торжища и гульбища власти и обыватели в Иркутске перестали говорить о том, что пора бы снести все эти деревяшки и построить, допустим, современный многоквартирник. Наоборот, оценили: вот, историческое и культурное наследие, надо беречь.
130 квартал. Суббота, вторая половина дня. Фото Назаренко Т.Ю.
По мере удаления от парадной и официально охраняемой старины глянца становилось все меньше, а веры в реальность прошлого – больше. При этом застройка улицы Коммунаров была смешанная: дома старые соседствовали с неподдельно современными. А еще были постройки, хозяева которых явно стилизовали свои жилища под старину.
В стороне от официально охраняемой памяти. Суббота, вторая половина дня.
Фото Назаренко Т.Ю.
Сравните со свежеотреставрированными зданиями в центральном квартале. Это дом новый, и не претендующий на историчность, как сказала нам наша провожатая. Он подражает старинным образцам и выглядит очень достоверно. Потому что жилой.
Я тоже залюбовалась этим домом, а потом задумалась: я, выходит, не одна большой любитель патинированной временем старины и поклонник эстетики разрушения? Но почему мы любим старину, тронутую увяданием? Потому что верим в нее? Или есть другие причины? Раньше не задумывалась, ответа пока нет.
Бич старинных домов – пластиковые окна. Они выглядят чужеродно. Но – жильцам так удобно. Как удобен современный шифер и сайдинг, а не старинный тес и бревенчатые стены. Живому – живое.
Дальше нас ждало страшное место с совершенно стертой памятью. Это бывшее старинное кладбище, давшее последний приют многим славным жителям Иркутска. Но могилы почти все уничтожены, памятники валяются где попало. В советское время тут был Центральный парк культуры и отдыха. Такой же, как в Горьком (Нижний Новгород) и в Новокузнецке. И во многих других российских городах – так. Наш провожатый сказала, что тут общественность спорит , как дальше поступить с местом, которое не кладбище и не ЦПКО. Сделать место памяти или отдать под строительство культовых зданий (кстати, считаю, что это – хорошее решение, поскольку большинство похороненных тут людей не были атеистами). Планы окультурить это место приводятся в исполнение.
Иерусалимская гора. Суббота, вторая половина дня. Фото Назаренко Т.Ю.
Уже не парк и не кладбище. Место брошенное и потому – небезопасное. Нам сказали о нескольких криминальных случаях в… э?.. зеленой зоне.
Место планируют облагородить. Молодые работники – выходцы из Средней Азии, заметив нашу группу, смеются и позируют нам.
Иркутск – исторический город. Об этом прогуливающимся напоминают на каждом шагу. Это место – не исключение. Увы, не было времени пройти по дорожкам. Я бы попыталась связать схему с реальностью…
А напротив нее – памятник борцам Революции и сохранившиеся знаковые могилы 1920-х – 1930-х годов. Революционеры, авиаторы, красные командиры. Памятник на реставрации, и это – добрый знак. Я уверена, что если люди относятся к памяти с уважением, с психическим здоровьем места все в порядке.
Роскошный памятник летчику Кальвице Отто Артуровичу
Начинается горбатенькая улочка, спускающаяся к улице Грязнова. Кто такой Грязнов – иркутские спутники не знали, а я и подавно. Проходя по этой улочке, я рассеянно подумала, что место подошло бы для съемок Купринской «Ямы», и тут услышала как наша иркутская путеводительница поясняет: «Это была окраина города, тут размещались бордели…» Память места, что ли? Забавно, что район оказался расположенным меж двух церквей: Входо-Иерусалимской и Воздвиженской. Последняя сияла чистотой и манила уютным прицерковным пространством.
Яма меж двух храмов. Суббота, вторая половина дня. Фото Назаренко Т.Ю.
Великолепный Крестовоздвиженский храм. Из-за обилия деревьев снять его проще с заднего фасада. К храму мы забрались по узкой тропке, а не взошли по парадной лестнице.
Этот декоративный элемент привлек внимание всех. Кто-то увидел здесь солярный знак, кто-то – колесо Сансары, но вряд ли православный строитель вносил эти смыслы в данный декоративный элемент.
Путь к автобусной остановке лежал через те места, по которым мы уже шли. Старина и современность плотно переплелись здесь. Прошлое не исчезло, оно постоянно напоминало о себе то странным водостоком, то колонкой. Оно вторгалось в современность ненужными «ерами» на вывесках современных отелей. О прошлом заботились и не заботились, оно постепенно перетекало в настоящее.
Потом на обсуждении одна из участниц нашей экспедиции сказала, что она вообще не увидела следов памяти в этом ландшафте, прошлое вошло в современность плотно и уверенно. Я невольно поинтересовалась: «А мы точно ходили вместе?»
Это нормально – каждый видит то, что ему ближе, субъективность исследователя никто не может отменить, да и не нужно этого.
Но вот о чем подумалось. Наиболее убедительной была та память, которую не пытались законсервировать. Я работаю в музее, и музеефикация – это всегда изъятие предмета или комплекса из его обычного бытования. Консервация, изоляция. Это продлевает жизнь предмета, но сама память теряет убедительность.
ПС. Интересно, что вы услышали в моем вопросе: постановку проблемы или смиренное признание бессилия?
Виды Иркутска. Прошлое в настоящем. Фото Назаренко Т.Ю.
