13 августа. Самогонщик хуже буржуя…

Плакат «Яд самогона отравляет здоровье трудящихся». РСФСР. [1920-е годы] (источник изображения) 

Август 1920 года в Томской губернии подбросил хворосту в костёр борьбы с самогоноварением. Уже в самом начале месяца Томский губернский революционный комитет опубликовал в местной газете «Знамя революции» своё постановление, в котором, опираясь на декреты Совнаркома и на резолюцию Томского уездного съезда советов от июня 1920-го, объявил решительную борьбу с самогоноварением. В постановлении Томского губревкома было заявлено, что «кулак-самогонщик хуже буржуя спекулянта».

Вот это поворот! Ну что в те годы борьбы с ненавистной буржуазией могло быть хуже буржуя? Оказывается, самогонщик ещё опаснее, поскольку, говоря языком ревкома, «спекулянт расстраивает народное хозяйство», а «самогонщик, делая то же самое, причиняет, кроме того, непоправимый вред народному здоровью»!

Здесь, на наш взгляд, Томский губревком подвело классовое чутьё. В общем анализе классовой борьбы такое утверждение, с точки зрения марксизма, не выдерживает никакой критики. Но применительно к обстановке послевоенного восстановления разрушенного народного хозяйства, оценка самогонщика как более значимого зла, нежели «буржуй-спекулянт», была пронизана сермяжной правдой.

Ещё бы! В стране свирепствовалиэпидемии и голод, в городах нечем было кормить рабочих и служащих, армия нуждалась в хлебе… А в это время в деревнях, сопротивляясь продразвёрстке, мужики и бабы лихорадочно перерабатывали излишки зерна на самогон. Почему?

Причин самогоноварения множество. Здесь и традиционный деревенский уклад, когда самогон гнали в преддверии религиозных праздников, при подготовке свадеб, на собственную потребу вместо более дорогой казённой водки, для использования в качестве оплаты за выполненные работы, для обмена на продукты… А тут ещё 1914 год подхлестнул самогоноварение – тогда, с началом Первой мировой, царское правительство ввело «сухой закон». Затем и Временное правительство 27 марта 1917 года запретило продажу населению спиртных напитков «для питьевого потребления». В ответ сельскому (да и городскому тоже) люду, охочему до спиртного, ничего не оставалось делать, как гнать крепкое зелье.

Антибольшевистская власть в Сибири, установившаяся после контрреволюционного переворота, противоречиво отнеслась к потреблению населением алкоголя. С одной стороны, у Западно-Сибирского комиссариата не хватило духу отменить прежний запрет на продажу спиртного. Но Временное Сибирское правительство 10 мая 1918 года всё же рискнуло возобновить продажу казённой водки, решив таким образомпополнять свою казну. В январе 1919 года Верховным правителем Колчаком было подписано постановление вообще об отмене «сухого закона». Но эти обстоятельства, естественно, не остановили самогоноварение: себестоимость своего «доморощенного» алкоголя оказывалась в шесть раз дешевле покупного «казённого»!

Так что не очень-то помогли белым их законодательные акты. Конечно, государственная винная монополия несколько подняла доходы колчаковского правительства, но издержки государственной монополии были грандиозны: росла невиданная спекуляция карточками (талонами) на покупку «казённой» водки. Это – в городах. А на селе – самогоноварение отнюдь не уменьшилось… Более того, в деревнях появились «спиртоносы», которые скупали самогонку и перепродавали её городскому населению.

После разгрома колчаковцев и восстановления советской власти экономическая ситуация в Сибири была аховой: дышащая на ладан промышленность и разрушенная транспортная инфраструктура, эпидемии, голод (особенно в городах, где у рабочих, естественно, не было личного подсобного хозяйства)… Продовольственная развёрстка, введённая Советами, была крайней и вынужденной мерой: хлеб нужен был городам и армии. А тут – повсеместное самогоноварение, которое этот хлеб фактически уничтожало. Из пуда ржаной муки, к примеру, можно было выгнать до 5–6 литров самогона. И гнали! И переводили муку на хмельную отраву…¹

Поэтому неудивительно, что советская власть осуществляла жёсткие меры против самогонщиков. Особенно тех, кто изготавливал «товарный» самогон для массового сбыта.

В этой ситуации понятны и меры, предпринятые Томским губревкомом; понятно и его постановление, в котором говорится:

«…Безусловно воспрещается изготовление крепких напитков и спиртосодержащих веществ, из каких бы припасов и материалов, какими бы способами, какой бы крепости и в каком количестве спиртные напитки и вещества ни были приготовлены.

…Безусловно воспрещена ПРОДАЖА² для питьевого употребления спирта, крепких напитков и спиртосодержащих веществ.

…За выкурку и недозволенных законом местах из каких бы то ни было припасов, каким бы то ни было способом, в каком бы то ни  было количестве и какой бы то ни было крепости виновные подвергаются:

а) конфискации спирта, припасов, материалов и приспособлений для выкурки,

б) конфискации всего имущества и

в) лишению свободы, соединённому с принудительными работами на срок не меньше 5 лет.

Тем же наказаниям подвергаются виновные в соучастии и тайном винокурении и в пособничестве ему, а также виновные в продаже, передаче, приобретении, хранении, проносе и провозе незаконно выкуренного спирта…»

Сурово? А как же иначе? Ведь самогонщик – он хуже буржуя!

Семейный самогонный завод (фото из книги Шекишева А.П.³)

Винокурение у хакасов (фото из книги Шекишева А.П.⁴)

Облава на самогонщика, 1920-е гг. Постановочный снимок (фото из книги Шекишева А.П.⁵)

_____________________________________________________________________________________________________________

[1] См.: Кузнецов А.И. Алкогольный вопрос в сибирской деревне 1920-х гг. Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Новосибирск, 2005: Курышев И.В. К характеристике преступности и бандитизма в Западной Сибири (начало 1920-х гг.) // Вестник Томского государственного университета (История). 2012. № 1 (17). С. 31 -34.

[2] Так в тексте.

[3]Шекшеев А.П. Самогоноварение, потребление алкоголя и борьба с ним в енисейской деревне (1917 – 1930 гг. Часть 1) // Известия Лаборатории древних технологий, № 3 (20). Изд. ФГБОУ ВО ИРНИТУ, 2016 г. С. 123.

[4]Там же.  С. 128.

[5]Там же.  С. 130.