1 декабря. Бей своих, чтобы чужие боялись

Здание окружного суда. Томск. Начало XX века (из фондов ТОКМ). В 1920 году в здании бывшего окружного суда размещалась томская губчека¹.

27 ноября 1920 года коллегия томской губернской чрезвычайной комиссии рассмотрела дело по обвинению 30 лиц в пьянстве и использовании советского аппарата в личных целях.

Поводом послужило то, что в ночь с 13 на 14 ноября комендантом Томска была задержана группа советских работников, собравшихся за городом «для кутежа». В числе гостей оказалось и несколько коммунистов. На самом-то деле люди праздновали свадьбу одного из сотрудников коммунального отдела губисполкома. Тем не менее, дело было передано на рассмотрение губчека, а по городу поползли слухи о пьянстве коммунистов разного ранга.

Расправа не заставила себя долго ждать. Рассмотрев это дело с упором на то, «дабы пресечь раз и навсегда подобные слухи и небылицы», коллегия губчека вынесла следующее постановление. Заведующего коммунотделом Н.И. Плаксина и его заместителя М.И Архангелова, «признав виновными в участии в пирушке со служащими коммунотдела, где распивалась водка и другие спиртные напитки …и в допущении развала среди подчинённых по службе», приговорены на 6 месяцев к принудительным работам с исполнением служебных обязанностей. 12 человек, виновные в том же поступке (включая и незадачливого жениха), приговорены к принудительным работам сроком на 6 месяцев условно. Кроме того, коммунисты, участвовавшие в пирушке (Архангелов, Бархатов, Кравцова и Плаксин), исключены из рядов партии. Отдельно выделено дело начальника ОРТЧК (отдела чрезвычайной комиссии речного транспорта) коммуниста Н.А. Собесского – ввиду особых обстоятельств (т.к. он сам являлся представителем органов «революционной законности»?).

Наказание, что и говорить, довольно суровое. Закачивалось постановление удивительно: заявлением губчека о привлечении впредь всех лиц, уличённых…в чём бы вы думали? – в пьянстве? нет! – «в распространении слухов, дискредитирующих советскую власть и коммунистическую партию, к самой строгой ответственности по законам военного времени». Распространение слухов рассматривалось, таким образом, не менее (если не более) важным обстоятельством, чем сам проступок.

Вынесение наказания для виновных совпало с историческим для томичей событием – пребыванием 27 ноября в Томске председателя ВЦИК М.И. Калинина. Так что в тот же день томские чекисты сумели получить письменное утверждение вышеизложенного документа от самого «всероссийского старосты».

По счастью, для обвиняемых эта история имела продолжение. На беспартийной конференции, устроенной в честь приезда высокого гостя, ему среди прочих был задан вопрос о товарищах, исключённых из партии за устроенный ими кутёж. Калинин ответил, что «по его поручению ВЧК², ознакомившись с этим делом, сообщила ему своё о нём мнение, согласно которому всё это дело и выеденного яйца не стоит, поэтому тов. Калинин призывает тт. коммунистов присоединиться к его личному взгляду на это дело и простить товарищей»³.

…Удивительно, как в течение одного дня (27 ноября) произошли и рассмотрение дела коллегией томгубчека с вынесением постановления, и письменное утверждение этого документа председателем ВЦИК, и ознакомление с делом всероссийской ЧК с сообщением своего «мнения». И всё это по вопросу, который «яйца выеденного не стоит». Отпраздновали свадебку…

________________________________________________________________________________________________________

[1] Местный орган Всероссийской чрезвычайной комиссии. С 29 октября 1920 года называлась Томская губернская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности исполнительного комитета Томского губернского совета рабочих, крестьян и красноармейских депутатов, а до этого – Томская губернская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности томского революционного комитета..

[2] Всероссийская чрезвычайная комиссия.

[3] Знамя Революции. 1920. 18 и  30 ноября.