9 августа. Заговор белых

Шашка и ножны. Россия. Начало XX века (из фондов ТОКМ

Лето 1920 года в Западной Сибири выдалось беспокойным. По всей территории то в одном месте, то в другом вспыхивали очаги антибольшевистских мятежей. Но не следует думать, что мятежными настроениями была захвачена только деревня и только в каких-то глухих «медвежьих» углах, а в городах края советская власть была тверда и непоколебима. Нет, это было не так; несмотря на то, что горожане не были объектами действий продотрядов, недовольных советской властью в городах было не меньше, чем в раздражённых политикой продразвёрстки сельских округах.

В Томске практически в те же дни, когда шло подавление Колыванского восстания, губернской ЧК раскрыт заговор «контрреволюционного элемента» и были выявлены потенциальные очаги восстаний в сельской округе.

Информационная сводка Томгубчека сообщала, что в городе в ночь с 9 на 10 июля были произведены аресты более 100 участников белогвардейского заговора, причём при ликвидации захвачено оружие, поддельные документы, приказы по организации подпольщиков. Эта организация имела своих людей в воинских частях, в гражданских учреждениях, благодаря чему для своей деятельности подпольщики могли получить бланки и печати советских учреждений, учётные карточки военного комиссариата. Людей, которые были слишком заметны в городе, используя подложные документы, направляли в разные места Томского уезда, где они устраивались на работу делопроизводителями и секретарями волостных исполкомов или военкоматов. В уезде таким образом формировались новые подпольные ячейки.

Томская ЧК полагала, что эта подпольная организация входила в некую общесибирскую подпольную структуру под названием «Сибирский белогвардейский центр», а представителями Центра в Томске были бывшие полковники армии Пепеляева.

Чекисты утверждали, что это офицерское подполье стало готовить вооружённое восстание, для чего вело антисоветскую агитацию среди крестьян Томского уезда, рассылая своих людей. Вспыхнувший колыванский мятеж заставил томских контрреволюционеров выступить ранее планировавшегося срока.

9 июля штаб организации принял решение о выступлении. Всем начальникам отдельных отрядов был отдан приказ выдвигаться к сборному пункту, которым были назначены деревни Белобородово и Иглаково. Туда и стали стекаться заговорщики отдельными группами, где их уже поджидали сотрудники томской чека. Также задержания прошли и в городе.

Одновременно с восстанием в Томске в планах была организация крестьянского вооружённого выступления, руководить которым должен был есаул Сибирский (это псевдоним, на самом деле – А.С. Аркашев). Вспышки мятежа начались в нескольких волостях южной части Томского уезда –Чилинской, Елгайской и Кожевниковской. Повстанцам даже удалось занять село Чилино, откуда их, правда, удалось выбить отряду милиции 5-го района. Движение захватило зажиточные, «кулацкие» сёла: Десятово, Каргала, Трубачеево, Баткат, Базой, причём руководили повстанцами бывшие офицеры из Томска. 17 июля начался бунт в сёлах Николаевском и Нагорном Иштане. В ходе одного из боестолкновений с «бандой под командой есаула Сибирского» было захвачено вооружение восставших: «4 винтовки, 2 берданки, разных ружей – 30, одни вилы, одна пика и 2 шашки».

Какие-то волнения и брожения среди крестьян были выявлены в селе Семилуженском, совсем рядом с губернским центром. Туда была быстро отправлена конная разведка, сообщившая, что в селе пока всё спокойно, но чувствуется напряжённая атмосфера. В село на всякий случай выслали отряд в 50 человек пехоты с пулемётом «для охраны порядка и предотвращения возможности эксцессов». 8 августа начальник милиции 5-го района сообщил о вооружённом отряде повстанцев в 500 человек, которые действовали в Шегарской волости. Подавлением этих бунтов занимались сводные отряды сельских комячеек и милиции, а также войска ВОХР.

Главной причиной крестьянских волнений было недовольство продразвёрсткой, причём не только политикой самой по себе, но и её исполнителями. Как написал в своём отчёте начальник Томской уездной милиции К. Зыбко, «посланные туда люди из военкомата и агенты упродкома в большинстве случаев подрывали авторитет советвласти и как белопогонники довели дело до полного восстания».

У горожан имелись свои причины для недовольства: здесь в большей степени «оседали» бывшие участники белого движения, отравленные горечью поражения. Многие, очень многие из этих «бывших» по разным причинам считали, что они потеряли в ходе революции и гражданской войны всё – от имущественного положения, социального статуса до смысла жизни – и винили в этом большевистскую власть. Так что почва для мятежных устремлений была в наличии.

Колчаковские отряды в Сибири. 1918–1919 годы (источник изображения)