31 марта. Казаки, в советскую колонну стройся!

В первых числах марта в Москве проходил 1-й Всероссийский съезд трудового казачества. В процессе подготовки к нему органы власти на местах должны были выяснить, что происходит на подведомственной территории в казачьих областях и каким образом там идёт процесс организации советской власти. С этой целью рассылались в губернские и уездные ревкомы запросы: входят ли в местные ревкомы представители казачества, организуются ли из казаков специальные казачьи секции или отделы и когда будут проводиться выборы в советы.

Из Томска на этот запрос был отправлен лаконичный ответ: «Москва. ВЦИК. Предказотдела. Томском уезде казаков нет. Предуревкома».

Поскольку в первые месяцы 1920 года Томск функционировал как уездный центр, то на территории Томского уезда, действительно, не было казачьих станиц. Таковые остались в дореволюционном прошлом Томской губернии, когда в её состав входили алтайские земли, на которых проживали казаки, входившие в Сибирское казачье войско. Так что отправлять на «съезд трудового казачества» от Томского уезда было некого.

Вообще, вопрос, как быть с казачеством, для советской власти был настоящей головной болью. В ходе Гражданской войны, после периода колебаний и попыток сохранить нейтралитет, казаки всё же были вовлечены в военные действия в подавляющем большинстве на стороне белых армий, в которых они нередко были самой значительной и боеспособной силой. Теперь, после решающих побед Красной Армии и расширения границ советской республики, казаки, которые не остались на фронтах, не оказались в плену, не эмигрировали, возвращались в свои станицы.

Для казаков, которые с детства воспитывались как воины и получали строевую подготовку, а владение оружием считали своей неотчуждаемой привилегией, даже приказ о разоружении был оскорбителен, нарушая веками сложившийся образ жизни и казацкое самосознание. Но главным камнем преткновения оказался вопрос земельный. Казаки в Российской империи были гораздо лучше обеспечены землёй, чем подавляющее число крестьян, которые жили рядом с казаками и вынуждены были становиться их арендаторами. После революции и принятия «Декрета о земле» крестьяне, жившие в казачьих областях, «мужики» или «иногородние», как их несколько пренебрежительно называли казаки, стали требовать «чёрного передела» всей земли, в том числе и казачьей. Так что «пороха» для взрыва недовольства казаков советской властью было немало, даже без прибытия в казачьи области белого генералитета и офицерства.

Теперь, когда война шла к концу, советская власть в лице созданного в составе ВЦИК казачьего отдела, пыталась найти близкую себе социальную опору для замирения казачьих территорий. Съезд трудового казачества был одной из таких попыток.

На съезде присутствовали около 340 делегатов от Донского, Кубанского, Оренбургского, Сибирского, Уральского и Астраханского войск. На съезде выступили первые руководители Советского государства – В.И. Ленин, М.И. Калинин, который рассказывал представителям казачьих войск о перспективах социалистического строительства. Была удовлетворена просьба делегатов съезда об амнистии к рядовым казакам, воевавшим в белых армиях. Резолюции съезда касались вопросов советского строительства в казачьих областях, острейшего земельного вопроса. Открыл съезд председатель казотдела ВЦИК, кубанский казак, коммунист с дореволюционным стажем Д.В. Полуян. «Не объединение казачества как такового, а сплочение казачества с крестьянами и рабочими – вот цель, которую мы преследовали, созывая данный съезд», – сказал в своей речи Дмитрий Полуян. Съезд своим решением упразднял казачество как отдельное сословие, при этом отменялись соответствующие чины и звания, а хутора и станицы переходили в состав губерний, на которых находились, на общих правах.

Проведение этих решений в жизнь оказалось, как и следовало ожидать, весьма непростым делом, потому что казаки за свою длительную историю привыкли к довольно замкнутому сословному существованию на своих войсковых землях, к особому статусу. И вот это уравнивание в правах со всеми остальными, с «мужиками», не было принято очень многими казаками. В их представлениях советская власть была непонятной и чужой «властью иногородних». В свою очередь, у большевиков и представителей советской власти к казакам тоже не было доверия.